Сказки темного города. Равновесие

Следующие семь дней пролетели как один день. Даркассан все чаще и чаще смотрел на меня не просто как на красивую девушку, я видела прям это в его взгляде. Все чаще он с болью отводил взгляд от меня, видя, как я хохочу, радуясь чему-то незначительному, мимолетному, чего люди, которые не знают, когда им суждено покинуть этот мир, и не замечают порой. Я радовалась всему: дождю, ветру и туману, красивому платью, вкусному завтраку и интересным строкам в книге, появившемуся на свет жеребенку, муравью и ползущей по тропинке улитке, все это было для меня незабываемым. Мужчина правда за эту неделю столько дал мне, что я просто выла от счастья, просыпаясь утром и зарываясь в огромный букет цветов. Откуда он их доставал здесь, я не представляла даже. А еще прекрасней были минуты, когда мы упивались друг другом. Вот тогда не было никого и ничего вокруг, только я и он. Столько нежности и страсти мы дарили друг другу, что мне порой не хотелось, чтобы наступало утро, которое еще на один восход солнца делало мою жизнь короче.

Как-то утром, на восьмой день моего пребывания подле Даркассана, я проснулась и увидела, что его нет рядом. Накинув длинный халат, я босиком спустилась вниз и пошлепала по холодному полу в столовую, где, гремя приборами, Джон накрывал на стол завтрак.

– Уже проснулась? – улыбнулся старик. – Садись, поешь, – он выложил мне на тарелку блины, заботливо приготовленные кухаркой.

– А где Дарк? – спросила я, намазывая на блин варенье.

– Он уехал два часа назад. Его Вольф вызвал к себе. Скоро должен вернуться.

– Понятно, – ответила я и укусила блин, с которого стекал мне на руки джем.

Как только я проглотила кусок, то к горлу подкатила такая тошнота, что я, закрыв ладонью рот, едва смогла добежать до уборной комнаты, которая была сразу возле столовой. Выблевав даже то, что съела вчера вечером, я, разревевшись, умылась и вернулась в столовую.

– Что такое? – увидев мое состояние бросился ко мне старик.

– Не знаю, наверное, умирать начинаю, – заревела я. – День ведь уже восьмой. Сколько тут осталось уже, – меня прям затрясло от ужаса и понимания того, что мне жить-то осталось всего ничего.

Старик странно так посмотрел на меня и спросил осторожно:

– Фрэя, а где та твоя штука проклятая?

– Какая штука? – заливаясь слезами спросила я.

– Ошейник, – кивнул он на шею. – Его нет.

– Как нет?! – я враз прекратила плакать и обхватила рукой шею.

Ничего не найдя на ней, я стремглав бросилась наверх и перерыв кровать увидела ошейник в складках одеяла. С ужасом протянув к нему руку, словно то была змея, а не кусок кожи с драгоценностями, я взяла его за край двумя пальцами и пошла вниз к Джону. Положив его на стол, я с ужасом перевела взгляд на дворецкого.

– Как такое может быть? – непонимающим тоном проговорила я.

Старик пару минут помолчал, потом прокряхтел, схватив в руки ошейник:

– Не знаю как, но к черту эту штуку, – с этими словами он швырнул ошейник в камин, где тот сразу же затрещал и загорелся ярким пламенем.

– Господи, опять, – я снова бросилась в уборную, не в силах остановить тошноту.

Вышла я вся в холодном поту, бледная, как смерть. Остановившись у двери, я прикрыла глаза и оперлась на дверной косяк.

– Фрэя, давай я тебя осмотрю, – проговорил беспокойно Джон. – Я ведь врачом был, женщин всегда осматривал, вдруг возникали какие подозрения.

– Зачем мне такой врач? – едва выдохнула я, затем испуганно открыла глаза и уставилась на дворецкого. – Вы думаете я беременная?

– Я не знаю точно, могу только предполагать. Срок у тебя еще очень маленький. Неделя ведь только прошла, как ты с Даркассаном, – он закряхтел, тактично промолчав.

Я подошла к столу и усевшись на стул обхватила свою голову руками.

– Давай осмотрю, Фрэя. Станет сразу ясно. Ты не смотри на меня, что я старик. Я врач в первую очередь, – Джон неловко развел руками. – Даркассана своими руками принимал. Так что ты…

– Не надо осматривать, – я не дала ему договорить. – Я действительно беременная. Я точно знаю.

– Откуда знаешь? – удивился старик.

– Нуру тогда сказала, что чтобы снять ошейник, нужно чтоб было двое. Я тогда не поняла смысл этой фразы. Вот что она имела ввиду. Что нас должно быть двое. Я должна быть беременна, чтобы ошейник перестал меня сдерживать. Вот как. Моя девочка, дочка. Двоих заклинание не выдержало. Дочка спасла меня, Джон, у меня будет малышка, – сказав это я провела рукой по животу, словно она могла меня уже слышать.

– Господи, счастье-то какое, – старик подошел и поцеловал меня в макушку.

– Что теперь только делать? Боже мой. Он не отпустит меня. Что делать, Джон? – я с ужасом смотрела в сторону дороги, видневшейся за окном, зная, что только Даркассан покажется на ней, как отсчет моего будущего пойдет на секунды.

– Послушай меня, Фрэя, – старик присел рядом и взял за руку. – Тебе не удастся уйти от того, что тебе предстоит. Никак. Даже если Даркассан отпустит тебя, на тебя будет охота, потом на твою девочку и они рано или поздно найдут вас.

– Но что мне делать?!