Я плакала и говорила, говорила, чувствуя, что подвела свою мать, нарушив слово, данное ей. Горячие слезы струились по моим щекам, обжигая их своим влажным огнем. В какой-то момент мама приподняла мое лицо за подбородок и проговорила тихо:
– Не плач. Я не сержусь.
– Но…, – удивленно пробормотала я.
– Ты права. Поделом ей, этой заносчивой графине, – мама лукаво подмигнула мне. – Только обещай, что это был последний раз, когда ты вот так пользуешься своими силами. Ты же знаешь, моя маленькая, – она ласково погладила меня по голове, – чего мне стоит сохранять твое положение. Я не хочу, чтобы ты стала невольницей в нашем ковене. Ты наполовину темная ведьма и хоть в тебе света больше, чем у всех остальных, к сожалению, не все это видят. Пожалуйста, будь более внимательна к тому, что делаешь. От этого зависит твое будущее. Понимаешь?
– Понимаю и обещаю, – закивала я головой, вздохнув от облегчения, поскольку думала, что в этот раз мать меня точно выпорет.
В этот момент в наш двор быстро вошли трое человек в длинных черных плащах. Мама вмиг дернула меня назад и заслонила собой.
– Лорин фон Крист? – строго спросил один из мужчин.
– Да, – осторожно ответила мама.
– Вами не была выплачена должная сумма за вольное положение вашей дочери в нашем государстве, – он развернул какую-то бумагу и протянул ее маме.
Она взяла ее в руки и прочитав вернула назад мужчине. Обнимая мать, я прям почувствовала, как она напряглась всем телом и увидела, как ее руки едва уловимо задрожали.
– Мне нужна всего неделя, – осторожным голосом проговорила она. – Я всегда платила вовремя. Но в этот раз болела почти месяц и не получала жалование. Но через неделю все будет уплачено, господин смотрящий.
– Вы знаете указ короля, – мужчина окинул меня взглядом. – Если не хотите, чтобы ваша дочь была подневольной, то должны вовремя платить за то, что она имеет возможность жить здесь, как либер.
– Она тоже либер, – мама прижала еще крепче к себе.
– Либер да не либер, – презрительно ухмыльнулся мужчина. – Принесла в подоле ты с земель восьмого ковена от кого ее?
– Вы ничего не знаете, – тихо ответила мама и опустила глаза.