Сказки темного города. Сателлит

– Олененок, – тихо прошептал он, обнимая меня, – да что ж ты смотришь на меня так, словно я дьявол во плоти и не менее. Что в нем есть такое, чего нет во мне? – он провел пальцами по щеке, ласково стирая мокрую дорожку, оставленную на ней слезой.

– Дело не в вас, а во мне. Я ничего не могу поделать с собой, – я уткнулась ему в грудь.

– Имани, если бы он не пришел сегодня, то еще пара дней – и ты бы сдала свою крепость мне. Ты же знаешь, что я прав. Черт, не люблю я упрашивать женщину, – хрипло проговорил он.

– И не надо упрашивать. Не надо, – судорожно дыша проговорила я и, оттолкнув его от себя, направилась к двери, наивно полагая, что он не станет применять силу.

Но какое там. Едва только моя рука легла на дверную ручку, как мужчина схватил меня и поволок к кровати. Затем швырнул на нее, навалился сверху и силой подавив сопротивление прорычал:

– Ты моя жена. Не любишь сегодня, значит полюбишь завтра. А теперь либо ты прекратишь вести себя как капризная девчонка и сдашься мне, получив наслаждение, либо все происходящее будет не очень приятным для тебя.

– Ненавижу вас, – только и прошипела я в ответ.

– Да что ж ты такая упрямая.

С этими словами он рывком задрал на мне подол платья, затем рванул тонкую ткань белья и спустя мгновение я взвыла от боли, которая, казалось, пронзила каждую клеточку моего тела. Такой боли я еще не испытывала никогда. Дернувшись в руках мужчины, я машинально вонзила ему в шею свои ногти, затем выгнулась под ним, не понимая, куда деться от него, этого ужасного чувства.

– Тише, олененок, – услышала я в этот момент шепот Дэвора около самого уха, – теперь все. Больно не будет. Прошу тебя, смысла больше нет сопротивляться. Ты моя жена.

С этими словами он повернул мое лицо за подбородок к себе, заставив посмотреть на него.

– Я не хотела так, – прошептала я, глядя в черные глаза, полные желания и страсти.

– Не смори на меня как на врага сейчас, – прошептал Дэвор, склонившись ко мне так, что его дыхание обожгло мне лицо, – вспомни, как тогда, в конюшне, ты кричала, изнывая от наслаждения, когда я ласкал тебя. Перестань отталкивать меня. Ты же только вредишь себе.

Сказав это, он сделал медленное движение в моем теле, пристально наблюдая за моей реакцией и явно боясь причинить боль еще. Я же ослабила сопротивление, понимая, что оно просто бессмысленно теперь. Я и правда его жена, и берет он меня по праву. Еще движение и еще, и я почувствовала, как он заполнил меня всю до отказа. Затем он почти вышел из меня и вновь вернулся, уже более настойчиво подавляя мое сопротивление. Четверть минуты и я почувствовала, как внутри меня просыпается желание. Дэвор, все это время не сводивший с меня глаз, поцеловал ласково меня в губы и проговорил:

– Чувствуй, девочка. Дай себе возможность в первый твой раз получить то, чего так хочешь, но упорно закрываешь глаза на это.

Далее, приподняв меня за ягодицы, он еще глубже врезался в мое тело и тут уже я поняла, что сама хочу всего того, от чего отбивалась пару минут назад. Его плоть, горячая, пульсирующая во мне, дарила с каждым толчком невообразимое удовольствие. Ощущая, как становлюсь влажной и горячей, я поняла, насколько велико влияние этого мужчины на мое тело. Как бы разум не пытался кричать «нет», но тело предательски твердило обратное. В какой-то момент, едва сдерживая бешеное дыхание, Дэвор вышел из меня и освободил и меня, и себя от одежды. Почувствовав свободу, я обхватила его ногами и выгнулась дугой, вновь приняв его в себя. Дэвор едва смог сдержать довольную улыбку, как только я, подавшись вперед, запустила свои пальцы ему в волосы и притянув к себе поцеловала.

Губы Дэвора были до умопомрачения умелыми, и его поцелуи ничуть не говорил мне о том, что он всего какое-то мгновение назад хотел сделать мне больно намеренно. Они дарили настоящую мужскую ласку, настойчивую, расчетливую, ставящую своей целью пробудить удовольствие в теле женщины…в моем теле. Он прикасался ко мне легко, нежно. И я изнемогала. Мне казалось, я падаю куда-то…сама не знаю куда. И нет ничего рядом, что может остановить это падение. Это было страшное и ядовито-сладкое чувство, в котором не принимало участие мое сердце. А тело – тело подло цеплялось за каждое ощущение, которое получало от этого искусного любовника. Цеплялось и предательски заставляло меня мурлыкать, извиваясь под ним.