Сказки темного леса

— Вижу я, что сейчас он от меня ускользнет! — рассказывал впоследствии Эйв. — И так бы и вышло, кабы он не расслабился. Ему бы валить, пока была такая возможность — а он, видать, решил “сохранить лицо”. Встал он у девок за спинами и говорит: “Мы с тобой потом разберемся!”. А башка его аккурат между ними виднеется! Собрался я с силами, да как врежу! Здорово получилось: у него нос так на щеку и лег. Так что лица он все же не сохранил!

В конце концов мы высыпали на улицу, где к тому моменту столпилось уже около тридцати человек. Среди них были как гости этой дискотеки, так и грядка местных гопников, решивших расквитаться с нами за свою давешнюю неудачу. По счастью, к этому времени я сумел немного прийти в себя: умыться снежком, продышаться и набить полные карманы разномастной стеклянной посуды. Протрезветь я не протрезвел, но своих от чужих отличал, а это в нашем деле самое главное.

Справедливости ради скажу, что первый раунд в последовавшей за этим драке остался за одним из приготовивших нам такую любезную встречу парней. Это был крепкий молодой человек в дубленке и цветастой “рэперской” шапке, который шагнул навстречу нашему Кузьмичу и оприходовал его по голове завернутым в газету обрезком бейсбольной биты.

Время как будто остановилось: застыли машины на набережной, стих ледяной ветер, неподвижно зависли в воздухе одинокие снежинки. Картина людей, собравшихся перед входом в ДК, запечатлелась в моей памяти подобно мгновенному черно-белому снимку. Два полукруга — они и мы — а в центре Кузьмич и незнакомый парень с обрезком биты в поднятой кверху руке. Затем бита опустилась, придавая картинке динамику и цвет: плеснуло красным, Кузьмич упал, зажимая руками голову, а вокруг парня с битой сомкнулись наши товарищи. Это произошло практически мгновенно: так схлопывается воздух после слепящей вспышки вакуумного взрыва. Секунду назад противник Кузьмича еще стоял на ногах, и вот на этом месте уже беснуется тугой комок человеческих тел.

И хотя я думал, что так бывает только в дешевых фильмах, парень с битой сумел каким-то образом выползти из этой кучи-малы. Я видел, как он на четвереньках, едва ли не ползком, выкарабкивается из-под навалившихся на него братьев и начинает вставать. Тогда я вынул из кармана бутылку из-под шампанского, шагнул вперед и прицелился, словно в гольфе или в крокете. В следующую секунду я нанес сокрушительный удар — бутылка лопнула, а парень с битой упал и больше не поднимался.

Как это ни странно, но до этого момента никто из собравшихся не предпринял никаких попыток нам помешать. Такая ситуация сохранялась до тех пор, пока с земли не поднялся окровавленный, ошалело мотающий головою Кузьмич. Но как только он встал, из задних рядов сорокоманов вылетела бутылка, попавшая Кузьмичу в лоб и вновь опрокинувшая его на землю. Это было той каплей, что опрокинула и без того уже полную чашу: увидав это, братья как будто взбесились. Вспыхнула драка, теперь уже общая. Мелькали руки и лица, события сменяли друг друга с пугающей быстротой. Впрочем, мне приходилось в них ориентироваться: в этой драке я был “вторым номером”, и мне ни в коем случае нельзя было зевать.

“Вторые номера” — термин с ролевых игр, слово, применяющееся для описания групповых боев с применением “обходного маневрирования”. Оно обозначает людей, которые в бою заходят противнику за спину и наносят удары с тыла, а также тех, кто защищает собственный строй от подобных вылазок. У наших противников “вторых номеров” не оказалось, так что мне очень пригодились запасенные заранее бутылки.

Везде, где бы я ни видел дерущихся братьев — я заходил сзади и бил их противников бутылками по головам. Наших врагов никто не прикрывал, так что работать было сущее удовольствие: я носился позади вражеского строя, нанося удары пивными, водочными, винными и другими бутылками. Дважды я отбегал к ближайшей урне за пополнением “боеприпасов”, и лишь однажды от моих действий вышел некоторый вред. Произошло это так.