Сказки тесного мира

На одном из допросов следователь Поверьев спросил, не жалеет ли Артур о содеянном, не раскаивается ли, так Ящер ему в лицо рассмеялся. “Я, – говорит, – всё делал сознательно и специально. Мне на вашу мораль начхать, у меня свои правила. Чем больше я могу из ваших правил послать, тем я сильнее. А это ещё не предел, то, что я сделал. Вот выйду – продолжу. Да и на зоне время терять не буду”.

3.

Ходил у Каюмова в приятелях Славка Костров, парень слабовольный, потенциально зависимый. Ящер его во всё втравливал вместе с собой. А потом подсадил на наркотики. И Славка стал из дома таскать деньги, золото, хрусталь, новую одежду.

У Славки был младший братишка, Алёша, мальчишка умный, добрый, животных любил (у него хомячок жил и попугайчики волнистые, а ещё он мечтал о собаке), во второй класс пошёл, а по-английски уже шпарил, всем бы нам так. В общем, умница ребенок. Но про Алёшу – потом, всему своё время.

Когда Славка признался, что воровать деньги дома стало опасно, Каюмов понял его и посочувствовал, обещал помочь, а на следующий день предложил торговать наркотиками на пару. Славка согласился.

Прошло два-три месяца. Славка наторговал совсем мало, а потратил прилично, в долг. Постепенно у них с Ящером пошли размолвки: всё меньше нравилось Славке втюхивать наркоту пацанам. Вот он и высказал Каюмову сомнения. Тот ответил, что возражать не будет, если Костров отвалит, только сначала пусть отдаст долг. К тому времени это было баксов семьсот или около.

Славка думал-думал, но ничего придумать не смог, кроме как пойти к отцу. Всё ему рассказал... почти всё. И попросил денег. Отец расстроился, конечно, но деньги нашёл, у кого-то занял, сам-то мало получал.

Ящер злился, конечно, что потерял "шестерку", но деньги есть деньги, и у него скоро появился другой напарник – Пашка Морозов из соседнего двора – бывший Славкин дружок.

Пашка смотрел Ящеру в рот, Каюмову это нравилось. Рассуждая однажды на тему добра и зла (приятели сидели в беседке на территории детского сада и курили траву), Каюмов высказал раздражение по поводу мелких масштабов происходящего. Ну что это такое, – мотоциклы, наркота, дачи, девки малолетние, – шелуха это всё, пора что-нибудь настоящее совершить, большое: убить кого-нибудь, или хотя бы похитить, за выкуп, конечно. А что, это мысль!

Каюмов вспомнил младшего брата Славки Кострова. Алёшу. Тот был второклассник, но из школы часто ходил один – родители работали, а Славка особо о брате не беспокоился.

Пошли к школе. Минут через десять у малышей кончились уроки. Появился Алёша. Он шёл один, помахивая портфелем с мордочкой Микки Мауса и что-то тихонько напевал.

– Ну вот, – сказал Каюмов. – Его и возьмем.

– Почему его-то, Артур?

– Щуплый потому что. Сопротивляться не сможет. Кстати, купи сушки. Он вроде сушки любит.

4.

Нельзя сказать, что бы было холодно. Но и тепло тоже не было. Как-то было промозгло. Впрочем, поздняя осень...

Алёша получил в тот день пятёрку по русскому языку за сомнительные согласные, а потому погоды не замечал. Он даже шарф плохо завязал и шёл с полуоткрытой шеей.

Алёша очень спешил домой, хотел поскорее достать из портфеля тетрадь и полюбоваться на красивую красную пятёрку, выведенную рукой Ларисы Алексеевны, учительницы красивой и строгой, как Гайка из мультика про Чипа и Дейла.

Неожиданно он увидел ноги двоих пацанов. Поднял голову.

– Привет! Помнишь меня? – сказал один.

Алёша молчал и, широко раскрыв глаза, смотрел на пацана.

– Ты Славки Кострова брат. Правильно?

– Да, – ответил Алеша и посмотрел на второго пацана. Но тот молча отвернулся, сплюнул и, прищурив глаза, посмотрел куда-то вдаль.

– А я – Артур, Ящер. Слышал, наверное. Ну?.. Как успехи? – первый пацан весело смотрел на Алёшу.

– Хорошо, – сказал Алеша. – Вот пятёрку получил. За сомнительные согласные.

– За сомнительные? Ну ты даешь!.. – пацан даже присвистнул. – Слушай, у меня для твоего брата рация есть, такие... две трубки, чёрные, как телефоны, настоящие, на “кронах”, можно из разных комнат переговариваться. Если хочешь, можно пойти ко мне, я тебе отдам, а ты ему передашь. Ну и ещё там денег чуток, он мне лишние дал. Пойдём?..

Алёше очень хотелось домой. Но рации...

– А куда?

– Да тут рядом...

– Ладно. Только не долго. А то мне домой надо.

– Да тут идти-то... Ёлы-палы... Через десять минут будешь дома. Закуришь?

– Нет... Я вообще-то...

– Не куришь. Понятно. Вредно потому что. Ну, на тебе тогда сушку, раз не куришь.

Он протянул Алеше баранку. Тот зажал её в кулачке.

– Нравится? У меня таких целый пакет. Ща придём, угощу.

Минут через пять они вошли в подъезд. Лифт был грязный и весь исписанный словами. Там плохо пахло, и Алёше снова захотелось домой.

Приехали на последний этаж. Стали подниматься пешком, ещё на одну площадку, потом по железной лестнице. Прошли в низкую дверцу, обитую жестью, и оказались на чердаке.

Это был не тот чердак, где Ящер собирал компании, но очень похожий: бетонные стены, кучи песка на полу, гул ветра и воркование голубей, только не было ящиков-сидений, старых матрасов и всякой другой рухляди.