Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок (СИ)

Зато у неё от тёплого ветра начали сохнуть веки и шкурка. Она пробыла рядом с ним, сколько смогла. Но когда стало совсем невыносимо, отпрыгнула подальше.

— Видишь, Кристиан, какие мы разные, — грустно усмехнулась царевна. — Даже у наших ипостасей противоположные потребности.

— У меня сейчас лишь одна потребность, — вяло произнёс Кристиан, — слышать твой голос.

— Ква-а? — удивилась лягушка.

— Виренея, обещай хотя бы подумать.

— Я подумала. О-очень хорошо подумала, — решительно ответила девушка и закончила с претензией, — про момент превращения, Кристиан.

— Скоро наступит, да, — колобок повернулся, подставляя под тёплые воздушные струи последний влажный бок, и блаженно зажмурился.

— Я, конечно, могу запрыгнуть на скамейку. Но одеваться всё равно придётся заново!

— Да, и-и… Оу, — дошло, наконец, до принца. — Обещаю постараться не подглядывать. Но момент превращения… сама знаешь… тело не вполне послушно велению разума. Всего несколько секунд, но…

Виренея не стала дослушивать оправдания куска теста. Она просто подпрыгнула в луже. Несколько раз. Так, что мучной шар обдало каплями грязной воды.

Но вместо того, чтобы расстроиться, Кристиан… расхохотался.

От негодования Виренея запрыгнула на скамейку с первого раза. И что бы ни говорил Кристиан, как бы ни старался помириться, до самого превращения она молча просидела под шубой. А само превращение в человека запомнила на всю жизнь.

Правда, в память врезались не ощущения распирания и онемения (к ним она привыкла), а ужасная неловкость и торопливость, которые мешали сосредоточиться, и найти, наконец, край нижней рубашки!

— Удивительно, что после всех своих подстав ты всё ещё на что-то рассчитываешь! — шикнула Виренея, когда наконец, натянула на себя рубашку и принялась за тёплые чулки.

Проделывала всё это она, естественно, не глядя на Кристиана, который тоже торопливо одевался.

— А где же коронное: ваше высочество, после такого вы просто обязаны на мне жениться? — усмехнулся принц.

— Что, даже думать о моём предложении не будешь?

— О, снова прогресс! — широко улыбнулся Кристиан.

— Только не о замужестве, а о Василиске, — припечатала Виренея, застёгивая пуговички на платье. — Возможно, ты прав насчёт булавы… Я, конечно, покопаюсь ещё в нашей домашней библиотеке, поищу заклинания на сон или обездвиживание… на всякий случай. Но если мне память не изменяет, на Василисков не действует магия.

— Боишься его? — Кристиан перестал улыбаться.

Теперь в его голосе слышались сочувствие, поддержка и капелька его собственного страха.

— Конечно. У меня ещё не атрофировался инстинкт самосохранения… Оделся?

— Ну всё, пора спать, — она махнула рукой, гася и без того едва теплящийся магический светляк под потолком.

А потом демонстративно укуталась в полы шубы, и попыталась устроиться в углу.

Вот только сон не шёл.

Возможно потому, что рядом с ней — руку протяни — сидел один невыносимый красавчик, к которому её странным образом тянуло. А его предложение…

«От которого он, конечно, чуть позже откажется».

…хотелось как минимум, обдумать.

«Хоть помечтать,» — Виренея тайком вздохнула.

— Без искусственного света даже романтичнее, не находишь? — голос принца стал ещё приятнее.

Действительно, в окошко кареты проникало серебряное лунное сияние. И возможно, лет 5 назад это произвело бы на неё впечатление, но теперь Виренея была прекрасно осведомлена о последствиях подобной романтики.

— А ещё у меня не атрофировался мозг, — она покосилась на принца и плотнее закуталась в шубу. — Предлагаю всё же поспать.

Кристиан помолчал.

А потом вдруг поднялся со скамейки:

— Иди сюда, — произнёс он тоном человека, который просто устал спорить и что-то доказывать.

И руки протянул. Но вопреки своим же словам, не перетянул Виренею на свою сторону, а пересел на её скамейку. Да ещё и облапил.

— Кристиан… — Виренея попыталась отодвинуться.

Но куда там? Принц вроде и не прижимал её к себе, но высвободиться не получалось.

— Облокачивайся на меня и засыпай, — произнёс он у самого её лица. — Так удобнее, правда.

От его дыханья стало жарко, и накатила какая-то слабость. И если уж на то пошло, она тоже устала спорить и что-то доказывать.

— Ладно, — чопорно ответила Виренея. — Только, пожалуйста, будь осторожен. Сейчас темно, и… — предостерегая принца, она сама допустила оплошность, приподняв голову чуть выше, чем следовало.

Нос царевны коснулся скулы принца или его подбородка, и… Виренея замерла. Кристиан тоже замер.

Они оба застыли, не смея сдвинуться с места, чтобы нечаянно не запустить оборот. И почти физически ощущая взаимное притяжение, от которого внутри становилось щекотно и приятно…

— Я буду осторожен, — прошептал Кристиан, прежде чем немного отодвинуться в сторону.

Почувствовав, что опасность миновала, Виренея выдохнула. И всё же осталась в его объятьях. Только скользнула чуть ниже, ощущая под щекой мягкий вязаный свитер, и принялась устраиваться на широкой мужской груди.

— Чуть было не было, — усмехнулся принц.

— Угу, — Виренея, наконец, заняла удобное положение, и закрыла глаза.