Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок (СИ)

Ну и подарил.

Случился огромный скандал. Помолвку расторгли.

Дело усугубилось тем, что новость о заколдованной царевне просочилась сквозь стены Академии и попала в Светскую хронику одной жёлтой газетёнки, имевшей хождение по всему Континенту.

С того момента, как история о царевне-лягушке достигла ушей Кристиана, он каждую минуту ожидал, что за ним придут, дабы наказать по всей строгости Кодекса о магических нарушениях.

Но за ним не приходили.

Тогда он задумал сам заявить о своём проступке, хотя друзья отговаривали.

— Подумаешь, всю жизнь без поцелуев, — искренне не понимал Элендил.

— Вот если бы её василиск навеки в камень превратил, была бы трагедия, а так — ерунда же, по сути, — вторил эльфу Марко.

Одновременно с этим о причастности Кристиана к проклятью узнал и отец.

«Наверняка, Горгот и Жуан постарались,» — после драки за честь лягушки эти двое вышли из компании Тридевятого принца.

Вызвав Кристиана на ковёр, родитель быстро разъяснил принцу, что дело замнут. А признаваться публично нельзя, ибо не известно, к каким последствиям это приведёт.

— Возможно, к падению Тридесятого царства, — нахмурился отец.

— А если падёт как раз Тридевятое королевство? — едко поинтересовался принц.

— Дурак, — вздохнул король. — Вроде на 5 курсе Академии учишься, а мозгов не прибавилось. Сам посуди: вы пошалили, а погибнут тысячи солдат. Не даром в кулуарах её папашу Змея Горынычем кличут. Дюже вспыльчивый он. За дочь свою наше Тридевятое королевство до головёшек спалит… И всё потому, что ты решил поиграть в благородство.

— Так пусть накажут одного меня!

— Пусть!! — вспылил король. — Как только твоя мать родит мне нового наследника! Да ещё и вырастит его здоровым, бестолоча такого… А если не родит, предлагаешь мне новую жену подыскать?

Кристиан изменился в лице.

Отец же продолжил:

— А что? Сейчас это модно: бездетную в храм, молодую — вот сюда, — король хлопнул ладонью по соседнему обычно пустующему трону. — Стоит только заикнуться новой королеве — очередь до самой границы выстроится.

— Не надо, — произнёс еле слышно Кристиан.

— То-то же, — выдохнул король Тридевятого, будто стометровку пробежал. — Приходи в разум, сын… И не доводи отца до греха.

Кристиан вышел тогда из тронного зала с гадким ощущением. Будто его обвели вокруг пальца.

— Не будто, а обвели, — сказал потом по этому поводу Марко.

— Только не король тебя, а ты — сам себя, — вставил свои пять грошей Элендил.

— Будто вы не делали ошибок, за которые вам стыдно, — буркнул Кристиан, бросая в огонь камина письмо с извинениями к Виренее.

Он давно его написал. Но теперь его нельзя было отправлять.

Царевна меж тем не шла из головы. Где бы он ни был: на парах, в библиотеке, на грядках или в оранжереях целительниц, которые их компания пропалывала и рыхлила до самой зимы — всюду ему мерещилась Виренея.

На выпускном, опять же…

Незнакомка нагло улыбалась и смотрела в упор. Нет, это не Виренея. У той глаза изумрудные, у этой — ореховые. И волосы у этой темнее. И платье такое, что его будто нет, царевна бы не позволила себе такое.

Они пили. И говорили. Обо всём и ни о чём. Незнакомка назвалась сестрой первогодки, которого Кристиан не знал.

Перед встречей рассвета она открыла сумочку и достала из неё… не то булочку, не то пряник. Такой круглый и румяный, что сразу захотелось откусить.

— Сама готовила. Братцу привезла, а он есть отказался, — жеманно надулась девица. — Может хоть ты отведаешь?

— А сама чего же?

— Фигуру берегу, — хихикнула девица, — чтоб такие, как ты, голову на меня сворачивали.

— А и давай. Съем я твою плюшку. В обмен на поцелуй.

Девица улыбнулась пухлыми напомаженными губами.

— Открой ротик… а-а-м, — она положила в рот Кристиану всю булочку, благо, та маленькая была. — Ой, мне надо отойти ненадолго, — картинно смутилась шатенка. — Ты не жди меня, иди на крыльцо рассвет встречать. Там я тебя и разыщу.

— А если не найдёшь? — пробубнил принц с набитым ртом. — На крыльце сейчас целая толпа выпускников соберётся. Девушек будет много… красивых.

— Тогда поцелуй кого-нибудь вместо меня, — хихикнула девица.

«Наглая,» — жующий Кристиан проводил взглядом стройную фигурку в сверкающем платье, и проглотил, наконец, печёный кругляш.

Виренея

Выйдя из трапезной, где заканчивали праздновать выпускной бывшие уже студенты Академии, Виренея поспешила в свою комнату. Да-да, после того скандала она впервые в жизни воспользовалась царским статусом и попросила сохранить за ней комнату на время годового академического отпуска.

— Обожаю праздничную суету, — мрачно прошептала она, вспоминая, как беспрепятственно попала на территорию Академии, незаметно проникла в свою комнату и переоделась в красотку.

А теперь снова сюда вернулась.

Сняла парик, смахнула с глаз иллюзию цвета. И наконец, стянула с себя ужасно тесное платье, которое позаимствовала у тёти Русаллы.

Смыв макияж и переодевшись в простое дорожное платье, Виренея повязала голову шёлковым платком и, потупив взгляд, вышла из жилого корпуса.