Сказки центральной Индии

Сказать по правде, эта невестка так и пошла вдоль по улице утром, и народ весь глазел на нее и громко смеялся, а ребятишки толпой бежали следом, били в ладоши 4, хлопали себя по ягодицам, подпрыгивали и визжали от радости. Даже родные, что остались стоять в конце улицы, надрывались от смеха. Прошла она раз, знахари ей говорят:

— Запомни, носи на себе это средство, пока не поправишься. Ну а как будешь совсем здорова, отвяжешь и выбросишь.

Пошла невестка во второй раз по улице, а народ над ней так смеется, что она стыда не стерпела, сорвала с себя клубни и бегом домой. Смеху вслед еще больше.

Как она убежала, вся семья тоже вернулась домой, и знахари ее спросили:

— Скажи-ка, невестка, ты не потому ль отвязала и бросила наше лекарство, что сразу поправилась?

Тут она сама над собой рассмеялась, а знахари ей говорят:

— Смотри, никогда больше так не болей, а то мы опять принесем это лекарство. Мы ведь любой недуг распознаем.

С того дня невестка стала здорова, никогда больше больной не прикидывалась и прилежно работала. Так ленивая невестка исправилась — отучили ее лениться. Вот и сказке конец. Вся она тут.

94. Мачеха

Жил когда-то, рассказывают, один человек. Взял он себе жену, и жена попалась ему работящая, так что скоро они зажили в достатке. Детей у них был всего один сын. И муж и жена работники были хорошие: за какое бы дело ни взялись, оно у них спорилось. Уму непостижимо, как быстро они с ним справлялись. Только вдруг то ли от сглазу, то ли по какой другой причине жена умерла. Дня три помучилась — все на голову жаловалась — и умерла.

Муж очень горевал. Целый год он вдовел 1. Да только одному ему с хозяйством не управиться было, и на другой год он снова женился. Прошло сколько-то времени, и стало видно, что живут они не дружно, то и дело вздорят по-пустому, а жена ходит мрачнее тучи. Вот раз муж и спрашивает жену:

— Да что же это такое? Как ни взгляну на тебя, ты все злишься, с утра и до вечера.

— Не знаю уж почему, только я этого мальчишку твоего не могу видеть спокойно,— отвечает она.

— Чего это ты его спокойно видеть не можешь? — говорит муж.— Ходить-то за ним тебе не приходится. Никаких забот тебе от него нету. Чем он тебе досадил?

— Чем? — говорит она.— Меня злит, что он торчит перед носом. Если он тут останется, я не останусь.

— Так что мне с ним делать? — спрашивает ее муж.

— Хочешь — убей, а нет — заведи в лес подальше, чтобы он дороги домой не нашел.

— Куда я его поведу? — говорит муж.— Ведь это мой сын. Мне его жалко, неужто не можешь понять? А ты говоришь: возьми да убей. Да как я смогу на него руку поднять?

— Великое ль дело — мальчишку прикончить,— отвечает жена.— Будь то мое чадо, я бы и не задумалась.

— Ну ладно. Ты и убей,— предложил муж.

— Нет,— отказалась жена.— Не стану я поднимать руку на твое чадо. Будь он мой — дело другое. А раз твой - сам и убей.

— Как мне его убить? — говорит муж.— Неужто зарезать? О таком и подумать-то страшно.

— Ничего,— отвечает жена.— Я тебя научу, как убить. Как пойдешь с ним пахать, пусти его класть борозду первым, а сам иди сзади. Да наперед заостри у своей сохи дышло, будто иголку2. А как пахать станете, разгони быков что есть мочи и проткни ему дышлом спину.

Муж и вправду послушался и сделал, как велела жена: заострил дышло у сохи. Вот пошли они вместе пахать. Сам он остался сзади, а сын со своими быками уходит все дальше вперед. Так отец и не смог его догнать ни в тот день, ни в другой. А жена все говорит:

— Да что это? Когда ты его прикончишь? Видно, ты просто хочешь меня провести.

Наконец муж сказал:

— Ладно, я убью его завтра. Только ты приготовь ему утром поесть горячего, повкуснее чего-нибудь.

— Что же, ладно,— согласилась она.

Наутро и вправду она постаралась приготовить вкусного рису с подливой.

— Дай ему поесть досыта,— говорит муж.— Я его сегодня убью. Пусть поест вкусно и сытно, раз он уходит от нас.

Потом он ее еще спрашивает:

— Куда нам идти сегодня пахать? Мы вспахали все, что было нужно. Куда нам идти сегодня?

— На верхнем поле,— сказала жена,— мы посеяли просо. Идите перепашите то просо. Быки там не пойдут быстро, они проса пощипать захотят. Ты иди со своей сохой сзади. А как займутся его быки просом, не зевай и гони свою упряжку. Тут уж ты нагонишь его и проткнешь своим дышлом.

Так и вправду в то утро, договорясь с мужем и научив его, как быть дальше, она дала пасынку поесть горячего вкусного риса. Отец с сыном поели, запрягли быков, и тут сын спросил:

— Послушай, батюшка, куда мы пойдем сегодня пахать? — Видишь то верхнее поле? — сказал отец.— Туда мы пойдем пахать.

И пока быки тащили вверх по склону повешенные на ярмо сохи, отец сказал сыну:

— Послушай, сынок, мы распашем здесь просо и посеем подсолнух.

— Гляди-ка, отец,— сказал сын.— Разве просо не хорошо удалось? Скоро оно совсем созреет. Чего ради нам его распахивать? Подумай сам, здесь у нас готов урожай. Ни к чему нам губить его и засевать поле снова. Кто его знает, уродится тут что-нибудь еще раз или нет. Зря мы будем губить то, что есть.