Сказки вознесённых к звёздам

Посмотрела девушка повнимательнее на Мечту и почувствовала такой страх и неудобство, что бросила эту затею и опять начала ведьме помогать. А Мечта не унимается, внимания просит.

Опять ведьма на девушку ворчать начала: “Мне такая помощь не нужна, а ну с Мечтой своей разберись!” “Да не знаю я как!” “А вот и знаешь! Что мешает?” Подумала-подумала девушка и говорит: “Страшно..” “Вот и отдавай мне тогда свой страх, а сама домой иди. А как с Мечтой разберёшься – возвращайся.”

Пошла девушка домой, но не дошла. Мечта без страха так засияла, заискрилась, запела, что не возможно оторваться! Заговорила наконец девушка со своей мечтой, всё ей рассказала, поплакала, посмеялись вдвоём. А потом пошли по дороге, куда Мечта вела.

Прошло некоторое время, возвращается девушка к ведьме. Только она уже и не девушка, а Дама Сердца. И Рыцарского, и своего.

Встретила её ведьма, обрадовалась. Чаю попили, поговорили за-жизнь. “Спасибо тебе,” – говорит Дама Сердца ведьме – “Избавила ты меня от страха. Возьми моего счастья в благодарность, его теперь на всех хватает.” “Не надо мне твоего счастья, спасибо, мне и своего уже девать некуда. Живи с миром!” Так скоротали они вечерок, да в замок Дама Сердца засобиралась. Но напоследок задала она ведьме вопрос интересный: “Скажи, а что со страхом-то моим? Куда ты его дела и зачем он тебе?” “А, вспомнила! Мне он в познавательных целях нужен был. Теперь ты его обратно возьми, тебе тоже пригодиться. Будь с ним, как и с Мечтой, аккуратна и внимательна.”

Ещё раз поблагодарила Дама Сердца ведьму и стала возвращаться в замок. По одну руку у неё была Мечта, по другую страх. С ними обоими она была бережна и заботлива. Теперь ей и счастье было не помехой.

Сказка о человеке, которому нужен был покой

Жил на свете человек, которому нужен был покой. Вот нужен и всё тут. Все вокруг зарабатывали на жизнь, писали книги, мир спасали. А ему нужен был только покой.

У него тоже когда-то была хорошая работа, но он отказался от неё, потому что она была не та, что ему нужно. Была женщина, была семья, были походы в театр и поиски подходящей философии. Но ни один человек (кроме него самого), ни одна философия не давали ему то, что нужно.

Однажды он просто собрал вещи и ушёл. Оглядывался конечно, переживал. Но чем дальше он отходил от дома, тем яснее ему виделось, что решение это было верным.

Он шёл и видел вокруг себя цветы и птиц, солнце и облака, дождь и капли росы на траве. Вдыхал запахи утра, которые призывали к действиям, и запахи вечера, которые призывали к успокоению. Слышал как зовут друг друга звери и стихии, побуждая меняться и двигаться. Его самого никто не звал, никому от него ничего не было надо. И это было прекрасно.

Он нашел себе тихий укромный уголок и стал там жить, никого не трогая и ни от кого не завися. Это место для него стало раем на земле!

Оказалось, что заботиться о себе самому было не так-то сложно и отнимало далеко не весь день. Оставалось ещё много-много свободного времени.

Он стал много сидеть и просто смотреть, слушать. Слушал мир, слушал себя. Так проходил день за днём. Всё было прекрасно, так, как он хотел и мечтал.

Однажды закралась к нему в голову мысль: “Как же это так, – думал он – все звери и птицы, жучки и даже невидимые глазу букашки всё время что-то делают, куда-то стремятся, чего-то боятся. Почему же только мне надо замереть, как камень? Может я тоже не живой?” Живой, конечно, но что с ним не так?

Пока он ждал ответа, а ждать он научился за это время, увиделись ему интересные вещи: одна птичка свила гнездо на крыше его крохотного домишки. А мышка поселилась в полу. Жучки прогрызли стены.

“Хм, может и покой имеет место быть в этом мире, ведь он даёт возможность оттолкнуться для движения, спрятаться и переждать, для жизни покой и то что в покое необходимо. Может я не как камень, может я как дерево? Тихо живу себе, давая возможность жить вокруг меня другим, неся спокойствие и чувство защещённости?”

Эта мысль так понравилась человеку, что покой и мир в сердце его ещё больше возросли. В свободное время он стал не только сидеть, но и ходить, гулять. Стал много улыбаться. А потом стал ещё и петь!

Про человека прознали другие люди, живущие неподалёку. Сначала его побаивались, ведь он сторонился людей, на вопросы не отвечал. Потом стали судачить о нём между собой и бранить: “Эка невидаль! Здоровый мужик, а ничего не делает.” Потом вовсе перестали замечать.

А спустя ещё какое-то время стали просто приходить и сидеть с ним. Или бродить вместе по лесу и подпевать, хотя песни его становились всё менее понятными, больше походили на журчание. “Наш Ручеёк, – так прозвали его люди. – Как хорошо, что он поселился рядом с нами!”

“А что, – подумал человек, – я и правда как ручеёк! Пусть так теперь и буду называться!“