Сказки врут!

Дальше добирались уже без происшествий. Въехали на территорию больницы, остановились у дверей морга. Почему морга? Влад объяснил, что это на случай скрытого наблюдения. Если мы всё‑таки не все хвосты обрубили, прибытие «трупа» в морг отсеет лишние подозрения. А пока мы будем сидеть внутри (в компании настоящих трупов — б–р–р!), оборотень с друзьями и Сокол, со своей стороны, проверят наличие слежки и подыщут пути к незаметному отступлению.

Сам колдун вместе с Натали, как я знала, уже сменил транспорт, в каком‑то пустом переулке пересев в «цивильный» автомобиль, а «бобик» порулил в милицейский гараж, где его, собственно, и ангажировал за выделенные тёмным средства Влад.

— Жаль, времени мало, — сокрушался постановщик. — Деньги есть, можно было бы такую схему раскрутить…

— Мы ушли, это главное, — осадил его по общей связи Сокол. — И имеем несколько часов в запасе. К вечеру они всё равно поймут, что мы их кинули, но уже ничем не помешают.

Говорил ли он о людях Ле Бона или о соглядатаях Алекса, было непонятно, но хотелось верить, что мы избавились и от тех, и от других.

У морга Серого вновь уложили на носилки и накрыли простыней, для достоверности.

— Рома, берись аккуратно, — режиссировал наши действия Влад. — Скорбящая вдова рядышком.

Я споткнулась: всюду мерещились зловещие пророчества.

— Не бойся, — попытался успокоить меня оборотень. — Внутри из живых только дежурный врач.

Я и неживых тоже боюсь. Вспомнила кукурузное поле. Если бы Акопян знал, где мы сейчас…

К счастью, дальше приёмных покоев идти не пришлось. Доктор, благостного вида седой и сутулый старичок, кивнул на кушетку, негромко переговорил о чем‑то с Владом, сунул в карман халата сложенный вдвое конверт и удалился… не хочу даже думать, куда.

— Саня, машину отгони, — оборотень отошёл к окну и оттуда координировал действия «банды». — Ром, пройдись по аллейкам, глянь, что тут и как… Сокол, вы где уже?

— Подъехали, стоим у травматологии, это рядом. Натали сейчас пойдёт к Роману, вместе погуляют. Ещё кто‑нибудь пусть проверит подъездную дорогу со стороны школы.

— Жека, глянь. Заодно Вадика встретишь.

Я слушала эти деловитые переговоры, пока не начала засыпать, прижавшись к Сережкиному плечу. Всё‑таки сумасшедшее было утро…

- …Нормально. Иду к вам.

Отставить спать!

Он вошёл, и Серёжка с Владом тут же кинулись навстречу. Приветствия (как будто с утра друг другу морд не били), рукопожатия. Скупые мужские слезы радости… слава богу, решили отложить для другого случая.

— Были проблемы? — обеспокоенный голос Серого эхом повторялся в наушнике.

О чем он? Я не сдержалась и всё‑таки обернулась к колдуну: под глазом у того всеми цветами радуги переливался роскошнейший фингал.

— Проблемы? Всего одна. Наташкой зовут.

Браво Нат! Снимаю шляпу!

— Ася, я бы попросил обойтись без злорадства.

Ты это мне? Я вообще молчу, Сокол. И разговаривать с тобой не собираюсь.

— Сейчас посижу немного, передохну. Избавлюсь от этой особой приметы, и выдвигаемся.

А сразу что, силёнок не хватило?

…Черт! Ладно, извини…

— Насть, ты в норме?

— Да, Серёж. Всё хорошо.

Если не считать моих мысленных пререканий с их темнейшеством.

Нервы, всё нервы…

Вырваться из морга, пусть мы провели там совсем немного времени и не увидели ничего жуткого, было счастьем. Солнечный летний день, голубое небо, зелень деревьев — красота!

— Знаешь эту больницу? — спросил у Серёжки тёмный.

Тот отрицательно помотал головой.

— Ася?

— В общих чертах. Вон там — детская поликлиника, там — взрослая, а прямо — роддом.

— Роддом через дорогу от морга, — хмыкнул колдун. — Символично. Где травматология, помнишь? Идите туда, спокойно. Я сразу за вами. Натали уже в машине. Влад, — это в микрофон оставшемуся в помещении оборотню, — подстрахуй со своими. Антон, у тебя всё тихо?

Ну точно кино!

Мы с Серым свернули на узкую асфальтированную дорожку и не спеша пошли в сторону двухэтажного кирпичного здания. Ох, скорей бы! Квартира — плевать какая — ванна и постель. Хотя бы коврик в прихожей. Но перед этим чай. Не муть в пакетиках, а «нормальный». Ни за что не поверю, что Сокол не припас пачку крупнолистового. А там, может, и мамины травки захватил…

Когда до машины, в которой ожидала нас Нат, оставалось уже рукой подать, путь нам преградил глобус на длинных ножках. Натурально — глобус. Крупное изображение земного шара на голубеньком платьице растерянно замершей перед нами девушки обретало забавную объёмность за счёт солидного срока беременности. Вот что на самом деле символично, тёмный!

Я улыбнулась будущей мамочке и уже примерилась обойти её по газону, а Серый вдруг остановился, как вкопанный.

— Алёнка?

Я чуть не навернулась с бордюра…

— Здравствуй, Серёжа.

Именно такие ему и нравились всегда: высокая, намного выше меня, в недавнем прошлом — стройная и фигуристая. Длинные тёмные волосы, карие глаза, чуть вздёрнутый носик и пухлые губки. Всё, что надо.

— Ты…

Если бы она могла бежать — побежала бы.

— Я… Я в консультации была… С мужем… Он в аптеку пошёл, вон в ту… — Она махнула рукой куда‑то в сторону.

Нет там никакой аптеки. И не было никогда.

— Ясно. А я вот… Это Настя…

Идиот.