Сказки Заколдованного Замка

— Вот оно. Нашла, — волшебница торжествующе ткнула в страницу указательным пальцем. — Читаем: «Magicae gigas glis», или, по-нашему, «волшебная гигантская соня»! Так-так, достиг расцвета в Волшебных Лесах в квадритичный период Изумительской Эры… Питался цветами папоротника… Встречался и позже… Около тысячи лет назад был известен при дворе Волшегона Обалденного под именем «снуль» и пользовался огромной популярностью в Высоких Волшебных Домах в качестве незаменимого зимнего укрытия-компаньона. В настоящее время считается вымершим. Свойства: спит шесть месяцев в году, успокаивающие мелодичные песни, непроницаемый для холода и влаги мех, естественная вентиляция, шерсть гуще и мягче, чем у любых других известных животных, очень чистоплотен, вегетарианец, не терпит насекомых, большой медолюб и вообще любитель сладкого, тонизирующий и общий оздоровительный эффект, помогает от болезней… УХ ТЫ! ХОЧ-У-У-У!!!

Снуля из дупла выковыряли с трудом и не сразу. Выяснилось, что никакая магия на него не действует. Валькирика перепробовала практически всё, использовала волшебство и стихийное, и рунное, и тёмное, и светлое, и даже альтернативное. А снуль так и висел на своём месте, тихо посапывая, и лишь пару раз недовольно проворчал, когда особенно мощный ураган (обязанный, по идее, вымести «меховой мешок» из дупла как пушинку), немного раскачал старую липу. От этого ворчания ураган сразу обессилел, а липа вновь застыла недвижно.

Волшебница, разгорячённая бесплодными магическими усилиями до такой степени, что прядь волос на лбу намокла от пота, нервным движением отбросила назад подбитый мехом капюшон тёплого зимнего плаща, стащила с рук перчатки на гагачьем пуху и, уперев руки в бока и сердито сдвинув брови, уставилась на сжавшегося в страхе Проныруса:

— Ну? Давай, быстро придумывай — как нам его добыть!

— Могущественная… — заныл испуганный колдун, — разве же я могу даже надеяться, что справлюсь с задачей, которая оказалась не под силу тебе — самой великой волшебнице из всех, с кем я знаком?

— А что, ты со многими знаком? — подозрительно сощурила глаза Валькюра (как её коротко звали некоторые знакомые). — Надо будет навести о тебе справки. Подозреваю я, что ты тот ещё типчик. Ладно, это потом. А пока думай! Кто здесь мужчина? Я или ты?

— А может, его так… механическим способом, вручную? — ляпнул, не подумав, маг-недоучка.

— Идея! — всплеснула руками колдунья. — Отлично! Сейчас пригоним сани, построим лебёдку, подцепим его аккуратненько, погрузим и доставим в башню. Что встал? Лебёдка должна быть сделана собственноручно, без всякой магии и из местных материалов, иначе мы его никогда оттуда не вытащим. Топор-пилу в руки и вперёд. Я пока верёвки найду.

— Повелительница, а может быть, всё купим у мужиков в деревне, а? — Перспектива потрудиться на морозе лесорубом, плотником, грузчиком и крановщиком Проныруса откровенно пугала.

— Ещё чего! Так уронить мой непререкаемый авторитет у местного населения! Слушай, а ты не шпион часом? Нет? Тогда работать! Если ты такой бездарь и неуч, что даже поговорку: «лень сделала из человека волшебника» — не оправдываешь, трудись руками. А то прямо сейчас в жабу превращу!

Когда волшебница угрожает превратить мужчину в жабу, медлить не стоит. Эта угроза имеет столь древнюю и славную историю, что исполнение её является делом чести для любой труженицы магической сферы. Бежать было поздно, да и некуда, а потому Пронырус впервые за долгие-предолгие годы, ни мгновения не теряя, приступил к работе.

Орудуя тяжёлым топором, дёргая стёртыми до кровавых мозолей пальцами за рукоять двуручной пилы (вторым номером к ней незамедлительно встала сама Валькирика), шкрабая рубанком и размахивая молотком (регулярно попадая им по собственным пальцам), неудачливый авантюрист непрерывно испытывал глубокое, но запоздалое раскаяние за проведённые в невнимании к наукам школярские годы.

Работа заняла несколько суток (вдвоём в зимнем засыпанном снегом лесу соорудить надёжную лебёдку из подручных средств оказалось непростой задачей). На ночь Валькирика улетала на метле спать в свою башню, а Проныруса оставляла стеречь дупло — сама мысль, что такое сокровище, как живой снуль, можно оставить без надзора хоть на минуту (а вдруг кто ещё найдёт?), приводила её в ужас. А чтобы её подопечный не попытался сбежать, колдунья конфисковала у него все магические предметы и посадила на толстую зачарованную цепь. Ёжась от холода и звеня тяжкими кандалами у костра, разведённого на месте строительного лагеря, Пронырус с тоской вспоминал славные прошлые годы, когда волшебницы были милы и доверчивы, а сам он месяцами не поднимал ничего тяжелее кружки, ложки и вилки.