Сказки женского леса

– А вот про смерть не знаю ничего, извините. Я раньше успела. Но примерно полгода назад, может, чуть больше, чуть меньше. Вы уж поглядите, наверное, можно найти.

– Ну вот, сами не знают, а ходют – заворчал Страж, и тут до него наконец дошла нелепость ситуации. – Постой-ка, а ты сама-то? Ты же душа! Это ты как это? У тебя ж Забвение! Тебе не справку, тебе новую порцию надо! Не напасешься на вас. Как тебя только угораздило, я уж и шкаф закрыл, опять теперь за ключми лезть...

Робкая Аллина душа впала было в отчаяние, но мысль о детях подхлестнула ее, и она тут же вспомнила, что Охранник хоть и небесный, а все ж таки мужчина, а она была женщиной, и не много было таких мужчин, которых она не могла бы уговорить при острой необходимости.

Каким-то новым, уверенно-мурлыкающим тоном она запела:

– Вы совершенно правы, только погодите, я же не просто так, это мой муж. И вы уж почти все нашли, скажите мне, и сразу разберемся, а потом уже все остальное, я же никуда не денусь. Отдохнете, и сходите себе за ключами, да мне и не надо никакого Забвения, я не об этом...

Страж полистал еще в книге, ткнул в строчку пальцем и зачитал:

– Ну вот. Такой-то, такой-то, такого-то числа, направлен в Эдем, как безвременно и безвинно... Так он тоже здесь, что ты ко мне пристаешь?

– Вот видите! – Торжествующе воскликнула Алла. – Безвременно и безвинно. И я тоже – безвременно. Знаю же, о чем спрашиваю. Неправильно все это.

– Что тебе неправильно, егоза? – возмутился Блюститель. – Безвинно – вот и в Эдеме. Отрешен от былых страданий. Все в законе.

– А дети? – возопила она. – Дети-то тоже безвинны! А страдают. Мы оба здесь, и ничего не помним, а они-то там хоть пропадай. Ты сам подумай – оба мы здесь, почти сразу, а они – там. Безвинно! Какой порядок? Неправильно это! За какие грехи детям страдать? Они же беспомощные. У тебя у самого дети есть?

На этот вопрос Охранник ей не ответил, но Аллин вопль в целом явно озадачил его, задев, очевидно, какую-то чувствительную струну. Неизвестно было, насколько блага Забвения даруются служащим.

– И что, совсем нехорошо? – Спросил он совсем другим, уже не ворчливым и не снисходительным, а живым и озабоченным тоном.

– Совсем. – Вздохнула Алла. – Да ты сам посмотри.

Хранитель послушно потянул за какую-то то ли ручку, то ли веревочку, в результате чего перед ними открылся в завесе новый просвет. Не узкая щелочка, как у Аллы, но аккуратное круглое окошко, управлять которым было значительно проще. Поэтому с Аллиными указаниями они отыскали нужную картинку в считанные секунды.

– Ишь ты, вот оно как... – Протянул Страж Ворот. – И правда, нехорошо. Вот ведь люди бывают. И чего ж делать теперь?

– А ты отпусти меня, – сказала Алла тихонько. И тут же, испугавшись собственной наглости, торопливо добавила:

– Не насовсем. Ненадолго отпусти. Я быстренько смотаюсь, поправлю там, и сразу назад.

– Умная ты какая – отпусти. Не положено! Как я тебя отпущу. Это есть чудо, а чудес нам не велено. С меня голову снимут, да и вообще. Не положено, словом. Не могу.

– А дети там? Ты же сам видел. И потом – вон, даже в бумагах ваших написано – безвременно. Это значит, сюда мне тоже не положено было, а я попала. И мужу... Мы сколько не дожили своего, пусти хоть на немного... Сейчас праздник, Рождество, сам знаешь. Под Рождество чудо – самое милое дело, очень даже все положено. И это не просто, а детям помочь, это богоугодно. Он бы и сам разрешил, да ему некогда сейчас. Да потом, кто в праздник заметит? Рождество, а там Новый Год, все гуляют, не до того. А я к Новому Году вернусь, и все будет тихонько. Отпусти, а?

– Да не могу я. Хотя, конечно, праздник, оно да... И заметить, пожалуй, не заметят, это конечно.

– Вот видишь. А чудо – это правильно. Это детям. Я ж не себе прошу, мне и тут хорошо. Я вернусь, ты меня озабвеешь опять, и все тихо. А им чудо останется. В конце концов, это вам же реклама какая! Рождественское чудо! Песня!

– Нам тут ваш пиар не нужен, ты мне голову не морочь. Ладно. Потому – дети. Я тебя отпущу, но чтоб к Новому Году – как штык. Вернешься – сразу ко мне, в очереди не стой.

Упоминание об очереди пробудило в нем новую мысль.

– И вот что. Ты там не хулигань. Разобраться разберись, но чтоб – без жертв. Нам тут не надо население увеличивать, мы и так с потоком еле справляемся, поняла? Да и с местами напряженка начинается. Так что ты уж аккуратненько, ладно?

Алла, до той минуты понятия не имевшая, как именно будет разбираться – проблемы надо решать в порядке поступления – не выдержала, возразила:

– А что ты так за них переживаешь? Им все равно Эдем не светит, после всего, так что на тебе не отразится.

– А коллеги? Они-то чем виноваты? У них там, чтоб ты знала, еще больше народу. А потом – если опять безвременно получится? Нет, ты давай-ка не горячись, разберись по-хорошему. И еще, имей в виду – у меня аппаратура старая, запросто можешь не в то место попасть.

– Ну, как не то? Полушарие то же самое будет?

– В таком-то масштабе да, и даже страну могу гарантировать, но все равно может далеко оказаться.

– Ничего, я уж доберусь.