Сказко про драконо-ректора

– У неё глаза горят огнём! – с восторгом воскликнул Трэнр и ещё сильнее прижал к себе. Его ладонь скользнула вдоль талии и опустилась на берда, потом сжал моё мягкое место и гаденько улыбнулся.

Ну, во-первых, он сам виноват.

Во-вторых, сама я с ним разобраться не успела, хотя руку уже занесла.

В-третьих, ректор был в такой ярости, что телом адепта был сломан шкаф. Всё произошло за секунду: Трэнр улетел в шкаф без помощи магии, а я осталась стоять с замахнувшейся для смачной пощёчины рукой. На моей ладони полыхал настоящий огонь.

– Не смей к ней прикасаться! Убью! – прорычал Оливье, явно сдерживаясь от того, чтобы не добить сына.

– Ты его недавно усыновил, – напомнила я ректору, держа руку перед собой и глядя на играющий на ладони огонь.

– Если бы знал, что так сложно быть твоим сыном, я бы передумал, – простонал в развалинах шкафа Трэнр. – Травма на травме, причём психологических травм больше. Ни один травник меня не вылечит.

– Боб Марли тебя спасёт, – пошутила я, играя с огнём.

– Он травник? – простонал несчастный адепт.

– Самый известный в моём мире.

Ректор тряхнул головой, словно пытался скинуть с себя наваждение, и повернулся ко мне. Его зрачки были вертикальными, оба глаза напоминали кошачьи. Уголок губ нервно дёргался. Оценила обстановку со вторым мужем: тот лежал неподвижно и не мог видеть происходящего. Для полной уверенности окружила себя и ректора стеной из огня, тем самым удивив его.

В одно мгновение рубашка на мне полыхнула, и огонь безвозвратно поглотил её.

Мило-мило улыбнулась. Я очень старалась, надеюсь, получилось не слишком кровожадно.

Триста лет целибата. Взмахнула ресницами (подглядела у демониц).

Мне нужен муж-дракон и драконо-ребёнок. Меня никто не остановит.

Оливье завис в движении. Наклонила голову на бок и отвела плечи назад, демонстрируя обнажённую грудь.

В мозгу вспыхнуло: «Что со мной?». И тут же погасло.

– Драконова мать, – выдал шокированный ректор. – Богиня.

Хм:

А) А Богиня ли наша героиня? Или это просто ректора накрыло от восторга при виде… кхм… обнажённой истины). Он немедленно приступит к размножению))), не сходя с места…

Б) Она – Богиня, ректор будет сопротивляться, но ему не выкрутиться), пора беременеть). С Богинями вообще шутки плохи).

В) Второй муж испортит всю малину, и ему придётся чинить шкаф без магии))).

Или свой вариант в комментариях…

Глава 17

Драконо-ректор

Всё произошло мгновенно: нас окружила стена огня, сорочка на Анне полыхнула огнём и, сгорев дотла, полностью обнажила тело. Её глаза заполыхали первобытным огнём. Как она невероятно красива, особенно эти… а-а-а-а… ы… глаза.

– Драконова мать, – выпалил я от шока, как только вернулась речь. – Богиня!

Внутри моей академии Богиня! Озабоченная деторождением Богиня!

Она шагнула ко мне, красиво, плавно, как кошка – большая, огромная, опасная, хищная кошка.

– Любимый, – соблазнительно прошептала Аня не своим голосом и пугающе улыбнулась. Она не контролирует свою ипостась. Приблизился к огню. Божество способно на то, на что не способны даже драконы. Впервые хочу выброситься из окна академии.

Осторожно направил свою магию против неё: мой огонь легко переплёлся с Аниным и уверенно начал тушить огненное кольцо. Богиня остановилась и с недоумением посмотрела на затухающий огонь. Кольцо поддалось и мгновенно потухло.

– Гадость, – искренне расстроилось божество и попробовало восстановить стену из огня. Не дал ей такой возможности, почувствовал себя уверенней – с Богиней можно справиться.

Трэнр стоял возле границы огненного кольца, похоже, слегка обжёгся. Пытался с дуру пробиться внутрь божественной огненной защиты. Учиться ему ещё и учиться.

Удивленный взгляд Трэнра был направлен за моё плечо.

– Дорогая свекровь, – оскалила зубы в зловещей улыбке Анна.

Не успел ничего предпринять.

– Не поминай мать всуе, – отвесили мне тяжёлый подзатыльник, и магия моей матушки мгновенно укутала Богиню в одеяло. – Выдернул паразит прямо с сеанса. Клиентка и так нервная была, поди, уже бежит в психиатрическую лечебницу.

Совсем забыл, что фраза: «Драконова мать» была позывным в случае, если дела идут из рук вон плохо. Повернулся к матушке.

Удивление адепта понятно: мама любила экзотические иллюзии. Ёе чёрный балахон и татуировка змеи на лысой голове знакомы мне из далёкого прошлого: после смерти отца она обожала доводить ухажёров до драконьего невроза.

– Мама, – обрадовался я и обнял родственницу покрепче. Пора самого себя депортировать. В академии две страшные женщины: моя матушка и Богиня. Академию ничто не спасёт, как и меня.

– Не притворяйся, – пробурчала мать. – Можно подумать, ты соскучился по тому безумию, которое я творила.