Сказковорот (СИ)

Дело до суда дошло. А с богатым судиться -- что с сильным драться, тем паче у богатея адвокаты грамотные, а у бедняка одна дурость праведная. Прокурор просил три года условно, но у богатея своя мысль. Уж очень он к псу своему бойцовому привязан был. И присудили бедняку особую кару: должен он каждую ночь восемь часов богатею служить... цепною собакою. Хотел богатей вообще в рабство собачье бедняка заполонить, но более восьми часов в сутки законодательство батрачить не позволяет, ведь у нас права человека и все такое (но не все работодатели о сем знают). Зато по судебному установлению бедняк по ночам права не имел на голос человеческий, а только лаять должон в служебном порядке. И дополнительное наказание, так сказать, в порядке изощрения: в присутствии богатея и днем бедняк никакого права на голос человеческий не имеет, а только гавкать да скулить обязан. Вот, какие судьи у нас бывают.

Конечно, прежде всего богач хотел бедняка прилюдно унизить. А для того, чтоб было наказанному стыднее, богач приказал в заборе бетонном окошко прорубить со стеклом бронебойным. Все село в очередь к тому окошку выстраивалось, чтоб, значит, на торжество правосудия глянуть.

Надо сказать, бедняка того на селе не любили: с детства рос обалдуем и скотиною, учиться не хотел, зато по садам лазил и плоды крестьянского труда мародерствовал. Было время, бедняк и в художественной самодеятельности выступал, и надежды подавал. Но на волне местной славы запил и пустился во все тяжкие. Так что общество в целом оказалось на стороне богатея, человека на самом деле работящего и трезвого. Был бы человекопес толковым, может, в люди бы выбился, стал бы музыку сочинять или, что ли, картины маслом писать. Но все иначе срослось.

Ночью бедняк на дворе богатея собакою служит, днем обиду вином горьким топит. Это ж надо такое издевательство форменное! Даже в тюрьме -- и то права с понятиями сходятся. На самом деле, полагаю, в том селе фашизм случился: посчитали некоторые, что двуногое существо недостойно звания человеческого. Сегодня тунеядца на цепь посадили, завтра -- педараста какого-нибудь, а послезавтра глядь -- и еврея. Как говорится, дай только волю народу -- он и не попросит броду. Одно слово: сброд.

Месяц проходит -- селянам история приелась: никто уж не ходит пялиться на человекопса: достало. Наш же бедняк злодейство задумал: связался с бандой разбойников -- и обещал в усадьбу богатееву впустить, когда тот в отлучке будет. Окрылились жулики, ждут подходящей ночи, чтоб, значит, добычу забрать.

И она не преминула настать. Отворил ворота бедняк, супостаты и проникли. Тащат воры добро -- и мужик себе лает, причем со всей мочи, на все село слышно. Селяне еще тогда подумали: ну вот, крышу снесло у пьянчужки нашего, то слава Всевышнему! Вынесли воры все -- и широкою, вольную дорогой лихою пропали в ночи. Бедняка же на прощанье по холке потрепали и удачи пожелали.

Возвращается богатей поутру... Господи Боже ты мой! Полное разоренье в палатах наведено. Хотел потерпевший человекопса прибить на хрен, но вспомнил, что у нас есть правосудие. К тому временя старый судья исдох: на охоте по случаю прокурор застрелил. А судья, женщина молодая, попалась принципиальная, системой еще не испытанная. И учинила она на суде форменный допрос:

- А скажите-ка, уважаемый потерпевший, лаяла ли ночью собачка ваша?

- Откель мне знать, - отвечает богач, - коли меня дома не было?

- Тогда давайте свидетелей спросим...

Полсела показало: гавкал человекопес всю ночь как проклятый.

- Но надо было еще орать, что грабят, мол!

- А как же сей гражданин орать мог, - отвечает судья, - коли вот установление, в котором человеческим языком черным по белому записано: не может он по-людски по ночам, а только гавкать обязан.

- Так пусть здесь словами расскажет, как все дело было!

- Так тоже невозможно, гражданин потерпевший. Срок апелляции по тому суду истек, а там четко указано: не может ответчик при вас словами. Дура лекс -- сет лекс.

Вот, дура, злится про себя богатей. Но соглашается на то, что бедняк при отсутствии присутствии богача человеческие показания даст. Вышел богатей из зала, а бедняк принялся пургу всякую нести. Что якобы богатей сам, наверное, грабителей нанял, чтоб страховку получить, человекопес всю ночь пролаял, пытаясь остановить злодеев, но никакая сволочь не услышала и не спохватилась. Хотел человеческим голосом на помощь позвать, на вспомнил епитимью, судом наложенную.

Заходит богатей в зал... дали ему почитать показания человекопса -- так у богатея аж шары на лоб:

- Брешет, брешет он все, скотина!

- Что он такое брешет? - Спокойно говорит судья. - Что не мог человеческим голосом на помощь звать? Что вы можете по существу-то сказать, истец...

Богач заскулил.

- Хорошо. Давайте выслушаем ответчика.

Бедняк тявкнул. Спохватилась судья, что не может бедняк при богатее говорить, велит последнему выйти. Бедняк и докладывает:

- Службу я вынес, товарищ судья. А за остальное можете карать.