Сказочка или Сказявские похождения Моти Быкова (СИ)

С Маней пришлось проститься довольно скоро. У первой же развилки она показала копытцем направо - там в паре часов езды находилось село Ерошкино, а на хуторе близ него - мельница любимого жениха. Как же он удивится, когда её увидит! И с самого утра под венец потащит, стопудово. А она и не против, она - только за!

- И всё благодаря тебе, - всхлипнула на прощанье козочка. - Спасибо, Матвеюшка, век не забуду! Сыночка в твою честь назову...

- Да ну что ты, при чём тут я?! - отмахнулся он. Потенциальный козлик Матвейка почему-то совсем не вдохновлял. - Это я тебе кругом должен! Если б не ты, я бы до сих пор дрых в этом гадюшнике. А, может, уже и в другом месте... по частям. Ладно, хватит реверансов, поторопимся. Вдруг да Сидор быстро проспится и погоню замутит? Лучше не рисковать.

- И то верно... - вздохнула Маня. - Закон теперь на нашей стороне, но "несчастный случай" на дороге те же Подколодные устроят с удовольствием. Сами, мол, с коня упали и на телегу намотались... Что ж, прощайте, люди добрые. Лёгкого пути! Будете проезжать Ерошкино - всегда милости просим к нам с Ваней!

- Прощай, Матвей... - она протянула копытце для пожатия и поцеловала мужчину в щёку. - Береги себя. И хватит уже тупить!

Маня невольно хихикнула, глядя на его вытянувшееся лицо. Подмигнула, помахала - и с радостным "Йо-хо!!" стукнула пятками по лошадиным бокам.

Быков почесал в затылке, провожая глазами счастливую всадницу, и подумал, что самое время последовать её примеру.

Вперёд, в столицу! Раз-два, вздрогнули!

* * *

Первое время было не до разговоров - спешили. Матвей про себя все маты сложил на своего коня. На его фоне Сивка казался образцом дружелюбия и послушания, а не норовил то и дело перейти с рыси на галоп, когда бедный наездник болтался на нём как мешок с... скажем, с картошкой. А эта строптивая зараза ещё и ржёт так ехидненько, а начнёшь пинать в бока - лязгает зубами и злобно фыркает. Вот же... животное.

- Продам тебя на скотобойню, - стараясь не прикусить язык, бормотал Мотя. - Пусть тебя корейцы съедят! Надеюсь, они там есть... Да не тряси ты меня так, Сидоров выкормыш! Знаю, вы с ним одна банда, он через тебя хоть так хочет со мной расквитаться... А вот хрен тебе! Не свалюсь!

Конь скептически ржал и продолжал свои "ужимки и прыжки". Кузька с матерью угорали, глядя на Матвеевы страдания, но втайне беспокоились - не навернулся бы вправду с непривычки-то.

Наконец, местная трасса под названием "то яма, то канава" осталась позади, и путешественники выбрались на ровный широкий тракт, ведущий прямиком в столицу. Несмотря на ранний час, по нему то и дело проезжали нагруженные товарами телеги, сновали взад и вперёд всадники, а один раз стремительно промчалась до боли знакомая шарообразная конструкция на тонких ножках. Вернее, её "сестра" (или брат?) с нарисованным во всю ширь телевизионным монитором в окружении кокетливых ресничек. Что самое удивительное, "телевизор" работал! Матвей успел заметить крупную тётку в кокошнике, которая хорошо поставленным голосом вещала, что "в столице нашей родины тепло и солнечно, на хуторе массово плодятся бабочки, а вот в деревне Гадюкино, как всегда, дожди". Кузька машинально скривился и вздохнул...

После короткого привала дальше поехали неспешно. Нападать на них на такой оживлённой магистрали Подколодные точно не осмелятся, и уже ранним вечером они достигнут конечной точки своего путешествия - славного города Едрит-Мадрита.

Кузя напросился в седло к Матвею. Вопреки обыкновению, не болтал без умолку, а всё думал о чём-то. О чём - дядя Мотя узнал через полчаса, когда ребёнок обернулся и прямо спросил:

- Ты в козу влюбился, да?

Дядя Мотя выпал в неконтролируемый осадок.

- С чего ты взял?!

- Ну, ты всё время одну и ту же песню бормочешь: "Ах, какая женщина, мне б такую". Это ты про неё, про Маню?

Быков закашлялся, мысленно проклиная своё подсознание. Он и не заметил, что напевал вслух. Вернее, подвывал тихонько, когда мерзкий коняга, наконец, выдохся и пошёл шагом. Забыл, что у рыжика ушки на макушке...

- Нет, Кузь, не про неё. Так просто.

- Аа. А моя мама тебе нравится?

Ёксель-моксель, вот так переход! Сводник малолетний...

Сказать по правде, Матвей вовсе и не злился. Просто не любил выкручиваться и тщательно подбирать слова, не в его это привычке.

А придётся.

- Ээ... Ну да, конечно, нравится. Она хорошая тётка, хозяйственная и с характером, смелая опять же.

- Ещё какая! И пирожки печёт просто оху... очешу... очень вкусные, короче. И вышивает лучше всех в деревне. И вообще самая красивая.

Быков невольно закашлялся.

- Ясен перец!

- Правда?

- Ну, чего я тебе, врать буду?

- А что тебе в ней больше всего нравится?

- Ээ... Глаза. Они у вас с мамкой у обоих красивые.

Когда ж он отстанет-то??

- А ещё?

- Что?

- Ну, кроме глаз?

- Ноги у неё тоже красивые, - ляпнул Мотя. - Я думал, костяные, как у Бабы-Яги, а они так очень даже. Упругие и...

Блиин! Это ж дитё, а не Колян, а он про ноги вещает!