Сказочки по-взрослому. Новые истории на волшебный лад

– Иван Коровий сын. Батрак Ивана Кузнеца.

– Тоже счастья отправился искать. Чего это он камень-указатель решил сместить?

– Он любит на спор.

– Видно, был спор, коли окурки свежие валяются. Что ж, больше нам тут делать нечего, через два дня навестим его.

– Так и оставим?

– А что предлагаешь? Перину ему постелить? Раз уж силы хватило на такое, – она кивком указала на глыбу, – то переохлаждение на сырой земле ему вряд ли навредит.

– А еж ли дождь?

– Ваня, ты забыл, зачем мы сюда приехали? Про кошелек твой я всем своим агентам сообщу. Кто увидит – сразу мне доложит. Как кошелек выглядел?

– Из хорошей телячьей кожи, с царским вензелем, с застежкой рубиновой… и с деньгами, – добавил Иван.

– Ясно. Ты у меня побудешь эти дни, погостишь. А я тем временем займусь поисками. К какому сроку надо во дворец вернуться?

– Два дня сроку осталось. Не успею уже в то царство съездить и обернуться.

– Не вешай нос!

Да, изрядно пришлось Айге посуетиться, чтобы сына родного из беды выпутать. Лошадь из царства иноземного она на свои кровные выкупила, специальному человеку к дворцу, из которого Иван прибыл, велела отвести да передать на словах, что сам Иван заболел в пути и как только поправится, сразу с кошельком во дворец прибудет. В общем-то, царю только и оставалось, что пустой кошелек вернуть. Ведь за коня должно быть уплачено. Дозорные сороки, вороны и галки облетели всю округу и осмотрели все кошельки, какие только мелькали на постоялых дворах и в питейных заведениях. А вот нужный кошелек плыл уже в Заморье на корабле купеческом. Вез товар купеческий сын и на поясе кумачовом у него красовался царский кошелек набитый дукатами, вырученными от удачных сделок. Как он к нему попал, можно было только догадываться. Не похоже, чтобы купец чужие кошельки прикарманивал. Видно, купил он его у кого-то.

Огорчилась Айга. Дело усложнилось. Ехать в Заморье было не с руки, да и время поджимало. Что ж, оставалось? Только одно – подделать царский кошелек.

Она долго гоняла яблоко по тарелке, вглядываясь в мелкие детали кошелька. Потом пошла ворошить свои запасы. Нашла кусок кожи телячьей, нити нужных цветов и даже камень рубин из гребня вытащила. Всю ночь она сидела подле лампы, мастеря кошелек. Утром сказала:

– Вот, Иван, держи вещицу цареву.

Ваня очень удивился, но подмену не заметил, лишь спросил, как теперь коня выкупать станет: кошелек-то, судя по весу, пустой.

– Ваня, конь этот уже в царской конюшне стоит. А вообще, Ваня, работу тебе надо менять. Взгляд вон у тебя какой мечтательный! Ну разве можно тебе материально-ответственные дела поручать? Ты возьми, Ваня, от меня на память перстень. Он совсем простой, железный, с камнем-оберегом. Вор на такую вещь не позарится. А вот если будет у тебя незадача, покрути перстенек, и – я тут как тут.

– А что же Иван Коровий сын? Так мы его и не добудимся?

– Ох, Ваня, если всякий незнакомец на дороге будет твою голову занимать, ты про свои дела вовек не вспомнишь.

Сказ о том, как Кащей обиду взращивал

Айга с неожиданными событиями в личной жизни и думать забыла о Кащее, а он помнил о ней! Обида жгла колючей крапивой. Айга так плохо высказалась в его адрес, что не мог Кащей ей это простить. На его же юбилее! Да еще при обожаемой Василисе его так оскорбили!

Кафтан, подаренный Айгой, как назло, ему повсюду на глаза попадался! Ведь велел слуге убрать, так тот в библиотеку зачем-то принес. И вот он красуется, висит на вешалке, глаза мозолит.

– Унести в чулан! Нет, свиньям на подстилку отдать. Чтобы больше я его не видел!

Слуга побелел в лице, схватил кафтан и, отвешивая поклоны, пятясь двинулся прочь. Разгневался Кащей! И думать начал как насолить Айге.

– Она еще узнает, с кем связалась, на кого тявкать вздумала! – прорычал он и стал обдумывать план мести.

Айга ведь при всей ее хитрости, ловкости и изворотливости, много слабых мест имела. Ее коммерческая деятельность с царевичами не была секретом для обитателей этих мест. Сам Кащей иногда к ней с просьбами обращался. А вот сестры ее жили в других местах, были нелюдимы и с царевичами куда менее приветливы. Да и Айга, самая красивая в роду, была модная и успешная, сестры с ней натянутые отношения имели, кажется, отец их к ней с пиететом относился. А еще эта ссора с Василисой Кащею была на руку. Как говорится, разделяй и властвуй – золотое правило со времен царя Гороха. Вообще, Айга по причине своего острого язычка много недругов имела. И Кащей решил ни перед чем не останавливаться, чтобы проучить нахалку.

– Ступу и избу ее спалите, – советовал лизоблюд и наперсник Кащея Кум Ягель, – пусть помыкается.