- Не играй словами, - говорю я. - Это моя прерогатива. Одни только дилетанты думают, что писательство - чистая работёнка, лёгкий хлеб. На самом деле у нас руки по локоть в невидимой крови. Кому это и знать-то, как не тебе? А быть литературным героем - вообще занятие для мазохистов. Так что, мой юный друг, назвался груздем - полезай в скороварку.
- Я никакой не этот... не мазохист, - упрямо заявляет Женеч ка. - И никем, между прочим, не назывался. Это ты меня назвал! И ты всё тут придумал!
- Вот именно...
- Нет, не перебивай. Ты и так меня уже столько раз перебил...
- А вот в таком затасканном каламбуре я, уважаемые читатели, не виноват. Здесь уже его, извините за выражение, творчество, и я прямо сейчас всё это удалю...
- Нет, постой. Ты мне ещё про художественный метод, фабулу и сверхзадачу что-нибудь расскажи.
"Боже, какой умный мальчик получился", - думаю я.
- Как много красивых, учёных слов. А в результате я мучаюсь и умираю. Ты разве не знаешь, что над маленькими издеваться нельзя?!
- Ну, - мнусь я, - в реальной жизни это, конечно, верно, но на бумаге - не преступление. Даже не грех, наверное.
- Ах, раз так, значит, мне совсем и не больно. Даже приятно. Давай поменяемся!
- А вот это уже совсем глупости, - наконец мне, кажется, уда ётся взять инициативу в свои руки. - Ты же, извини, всё-таки не настоящий.
- Значит, не настоящий? - повторяет Женечка.
- Да, увы.
- Ну, тогда у меня ничего не выйдет.
Происходит что-то, чего не должно было и не могло случиться. Экран дисплея искрит и будто вспучивается. На мгновение передо мной мелькают печальные безжалостные глаза, и Женечка... или некто... нечто... опрокидывает меня вместе со стулом и впивается мне в ярем ную вену. Никогда не знал, что такое яремная вена, но это наверняка оказалась именно она. Уж он-то не ошибся бы.
И последней моей мыслью было: а маленьких всё-таки обижать не...