Сказочная фантастика. Книга вторая

Дети подводного короля были обнажены, как это и принято у морского народа кроме тех дней, когда начинались праздники, зато у каждого имелись нож, гарпун, трезубец и топор из камня или кости, чтобы отгонять прочь те опасности, что уже кружили в отдалении, все теснее смыкая кольцо. Никто из королевских детей не выглядел в точности как морской житель, но старших троих отличали высокие скулы, раскосые глаза, и юноши были безбороды, как и их отец. Хотя мать и научила их датскому языку и некоторым датским обычаям, все они сейчас разговаривали на языке морского народа.

Тауно, старший среди них, заговорил первым.

— Мы должны решить, куда направиться. Смерть было трудно удерживать на расстоянии еще тогда, когда с нами был весь наш народ. Мы не сможем долго справляться с ней в одиночку.

Он был также и самый крупный, высокий, широкоплечий, с мощными от постоянного плавания мускулами. Длинные до плеч золотистые волосы, стянутые украшенной бисером ленточкой, едва заметно отливали зеленью; янтарные глаза были посажены широко, нос был тупой, рот и нижняя челюсть — тяжелые. Кожа его покрылась загаром от частого пребывания на поверхности или на берегу.

— Почему бы нам не отправиться вслед за отцом и всем племенем? — спросила Эйджан.

Ей было девятнадцать зим. Она тоже была высока для женщины и сильна тайной силой, скрывавшейся под четкими изгибами грудей, талии и бедер, — скрывавшейся до тех пор, пока девушка не начинала крепко обнимать возлюбленного или метать острогу в развалившегося на берегу моржа. Кожа у нее была белее, чем у других детей Агнетты, а рыжие волосы крыльями разлетались по обе стороны смелого, сероглазого ястребиного лица.

— Нам неведомо, куда они отправились, — напомнил Тауно. — Место это должно находиться далеко. Ведь наш город стоял там, где были последние хорошие рыбные угодья возле датского побережья. И хотя морской народ, живущий в Балтийском море или вдоль побережья Норвегии, и сможет помочь им в пути, для всего населения Лири постоянного места нигде нет. Моря очень широки, сестра, и искать придется долго.

— Но мы, конечно же, сможем спросить, — нетерпеливо произнес Кеннин. — Когда они примут решение, то обязательно попросят кого-нибудь передать нам весточку. — В его глазах вспыхнул огонек, сделав их летнюю голубизну еще ярче. — Ха-а, вот подвалил случай побродить по свету!

Кеннину было шестнадцать зим и ему только еще предстояло возмужать и ощутить, как угасает юношеский пыл. Он еще не оформился полностью, но видно было, что ему не стать ни высоким, ни широкоплечим. С другой стороны, по своему проворству он был ближе к морскому народу, чем его брат и сестры. У него были зеленовато-русые волосы, круглое веснущатое лицо, а тело раскрашено самыми яркими узорами, известными обитателям моря. На остальных украшений и орнаментов не было — Тауно находился в слишком подавленном настроении; Эйджан всегда насмехалась над тем, сколько хлопот требует раскраска; а Ирия просто была застенчива.

— Как вы можете шутить... — прошептала Ирин, — когда.. когда никого больше нет?

Братья и сестра подплыли к ней поближе. Для них Ирия до сих пор оставалась ребенком, брошенным в колыбели матерью, на которую она все больше и больше начинала походить. У нее было маленькое худое тело с едва намечающимися грудями, золотистые волосы, огромные глаза над вздернутым носиком и слегка приоткрытые губы. Она сторонилась шумных пирушек столь долго, сколь это было пристойно для дочери короля, и еще ни разу не уединялась с мальчиком; долгие часы она проводила в куполе своей матери, перебирала некогда принадлежавшие Агнетте сокровища. Она часто лежала на волнах, разглядывая зеленые холмы и дома на берегу, прислушиваясь к колоколам, созывающим христиан на молитву; ближе к вечеру выбиралась на берег с кем-нибудь из братьев и бегала в сумерках по пляжу или за искривленными ветром деревьями, а при появлении людей безмолвной тенью затаивалась в вереске.

Эйджан быстро и крепко обняла ее.

— В твоих жилах слишком много нашей смертной крови, — заметила старшая сестра.

Тауно нахмурился.

— И в этом ужасная правда, — сказал он. — Ирия слаба. Она не сможет плыть быстро и далеко без отдыха и пищи. Что, если на нас нападут морские звери? Что, если зима застанет нас вдали от теплого мелководья, или же беглецы из Лири отправились в Гренландию? Не представляю, как мы сможем взять ее в путешествие, каким бы оно ни было.

— А нельзя ли оставить ее кому-нибудь на воспитание? — спросил Кеннин.

Ирия сжалась в объятьях Эйджан.

— О, нет-нет! — взмолилась она тихо — они едва ее расслышали.