Сказочная фантастика. Книга вторая

— Зачем вы потратили столько трудов, чтобы сделать для меня шапку и все прочее, вместо того, чтобы дать что-то из того, что у вас уже есть? Например, вы могли бы одолжить мне свой пояс, и я отправился бы сюда сам. Я хочу сказать, — с пьяным добродушием продолжал он, — что вы, судя по всему, очень занятый человек, Гермес. И мне так стыдно, что я отвлекаю вас...

— Может быть, ты заткнешься?! — яростно прошипел олимпиец. Его взгляд пристально блуждал по сторонам, пока не остановился на огромном, беззвучном городе, построенном из массивных блоков серого, покрытого мхом камня. — Мы не дали тебе пояс по той причине, по которой дали меч вместо лучемета. Дефицит.

— Де... дефицит? — глупо переспросил Перси; он поскреб макушку и едва не сбил шапку.

— Дефицит. И кроме того, неужели ты думаешь, что мы настолько остолопы, чтобы доверить человеку наше оружие?

Их ноги коснулись шершавой поверхности каменного балкона, находившегося на значительной высоте. Гермес оттащил Перси за массивную колонну, ограничивавшую дверной проем. Перси почувствовал, как от напряжения дрожит тело золотого человека. Тот оттолкнул его к стене и замер; он должен был убедиться, что никто тут ничего не заметил и не вышел на шум.

Новообращенный Персей пытался вспомнить последнее, что внушал ему Гермес, и увидел, что не в состоянии сделать этого. Он сосредоточился изо всех сил, чтобы черный туман в его голове наконец рассеялся и мысли вновь обрели ясность. Он все-таки припомнил, что речь шла о чем-то страшном, и внезапно в его мозгу возникло... что?.. Что?..

— Тебе нужно еще выпить, прежде чем ты войдешь внутрь, — послышался убеждающий шепот.

Перси начал было протестовать: он уже довольно наглотался этой сатанинской смеси. Однако Гермес без слов, как и в прошлый раз, сунул ему в рот горлышко.

Перси закашлялся; бóльшая часть жидкости вылилась ему на грудь. Но и в желудок попало все-таки достаточно, чтобы его мысли снова окутал черный туман.

— Теперь ты знаешь, что делать! Ее спальня — первая справа по коридору, ведущему с балкона. И прекрати, Персей, всякие там размышления — это прямая дорога к гибели. Все нужные сведения уже загружены в твой мозг. Тебе просто-напросто необходимо расслабиться и позволить этим сведениям всплыть на поверхность. И тогда ты станешь поступать, как и следует в данный момент. Помни: ты не можешь потерпеть неудачу! Не можешь! Теперь иди!

Гермес подтолкнул его из-за колонны в зал. Перси споткнулся и чуть не упал, однако сумел удержаться на ногах и двинулся вперед. Ему хотелось обернуться и обсудить со своим проводником несколько очень важных вопросов. Но почему-то более важным стало — только идти вперед. Идти, положив ладонь на рукоять громадного меча. Идти с тревогой в ожидании неизвестного...

Пол был покрыт ковром из какого-то диковинного материала, и Перси казалось вполне естественным, что все плывет у него перед глазами. Ковер закончился перед аркой, поддерживаемой спиральными колоннами.

Перси вошел.

Едва разглядев полулежащую спящую фигуру, голова которой была покрыта медленно шевелящимися змеями, Перси расстегнул кибисис и коснулся одним сапогом другого, чтобы замкнуть находившиеся в них реле.

Он мчался к Медузе с фантастической скоростью через огромный зал. Пол оказался скользким, и Гермес об этом предупреждал. А вдоль стен — да, он успел заметить! — были прикованы цепями стонущие и извивающиеся пленники, люди, над которыми раса Горгоны постоянно экспериментировала. Все-все здесь соответствовало тому, что монотонно твердил ему на ухо посланник олимпийцев, пока они летели к древнему Криту над весело плещущимся морем.

Перси едва помнил, как схватил голову за змееподобные волосы и, чуть приподняв, чтобы вытянулась шея, размахнулся тяжелым гарпом. Меч опустился, и омерзительная голова отвалилась от тела.

Хлынула маслянистая, вонючая кровь.

Он бросил голову в кибисис, резким движением сомкнул его края, развернулся и побежал назад. Все было исполнено в точности, как учил его Гермес.

Но за мгновение до того, как он захлопнул кибисис, из отрубленной головы вырвалась одна, безумная мысль, которая, словно камень из рогатки, с такой силой ударила в водоворот мыслей Перси, что они тут же несуразно разлетелись, и он чуть не остановился, как вкопанный.

Однако Перси продолжал бежать, потрясенный тем, насколько знаком ему был этот мысленный голос. Как будто мать отчаянно умоляла его остановиться — остановиться прямо сейчас, в это вот мгновение, остановиться независимо от последствий. Как будто величайшие умы мира собрались вместе и приняли решение, официально требуя, чтобы Перси Сактрист Юсс во имя человечества и вселенского разума немедленно остановился, прежде чем повергает мир в катастрофу. Как будто миллионы крошечных младенцев кричали в ужасной, невыносимой агонии, виновником которой был только он один.

Голос был надежно заперт в кибисисе, но его гаснущие отзвуки продолжали отдаваться в мозгу Перси.