Сказочная фантастика. Книга вторая

Он уже давно перестал чувствовать свои запястья и лодыжки и уныло размышлял, не собираются ли островитяне подвесить его на городской площади в качестве постоянного украшения. И тут послышался мелодичный звон металлических доспехов и сумбурный топот. И раздался хриплый голос:

— Полидект, царь Серифа, желает видеть преступника!

Перси вздохнул с неподдельным облегчением, когда два человека вновь взвалили шест на плечи и понесли его по главной улице. Ведь ему не только предстояло оказаться там, где его историю могут наконец выслушать, но он узнал и название островного царства, куда столь бесцеремонно закинула его сбившаяся с пути ванна.

Сериф.

Перси быстро обшарил закоулки своей памяти. Нет, ему ничего не было известно об острове под названием Сериф. Он знал лишь то, что услышал за последние час-два: остров находится недалеко от материковой Греции и, значит, в теплом Эгейском море; и в настоящее время его жители ждут исполнения древнего предсказания о Персее, которому предстоит убить Горгону и который объявится здесь, чтобы начать свой путь к славе.

И еще ему было уже известно, что этот остров отличается весьма своеобразной судебной системой.

Перси внесли во внутренний двор, крышу которого поддерживали четыре массивные колонны. Менон вытащил шест из веревочных петель на руках и ногах Перси, а его напарник разрубил путы несколькими точными ударами длинного бронзового ножа.

Они поставили его на ноги и отошли в сторону.

— Теперь тебе лучше?

Перси рухнул лицом вниз, больно ударившись о раскрашенный каменный пол.

— Ноги, — пояснил Менон своему напарнику. — Они у него онемели.

— Так всегда, — со знанием дела отозвался второй. — Каждый раз...

Кровообращение постепенно восстанавливалось, и от этого возникла дикая боль. Перси застонал и перевернулся набок, растирая запястья и лодыжки окоченевшими и жесткими, как доски, ладонями.

Несколько человек подошли и присели рядом; никто не предложил помощи.

Наконец ему удалось встать; он шатался на негнущихся ногах. Охранники подхватили его и прислонили к колонне.

Горожане огромной толпой последовали за ним во дворец. Новости, по всей вероятности, разносились тут довольно быстро. Прибывали все новые и новые люди — мясники с большими окровавленными ножами, крестьяне с косами, женщины с корзинами, полными ягод и овощей.

Новоприбывшим указывали на пленника. Одни улыбались и степенно, удовлетворенно кивали; другие, взглянув, поспешно убегали — скорее всего чтобы позвать сюда какого-нибудь замешкавшегося кузена Габриаса или тетю Тею, чтобы те поспешили и успели развлечься.

Посреди двора, рядом с почерневшим очагом величиной с квартиру, недавно покинутую Перси, на огромном каменном троне сидел человек.

На первый взгляд казалось, что он сидит, опершись на большую груду подушек необычной формы. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это вовсе не подушки, а молодые красивые девушки. Они столь же отличались цветом кожи и волос, как и отношением к тому, что перед ними происходило. Например, неземной красоты блондинка, служившая частью подставки для ног властелина острова, преспокойно спала. Другая же, пышногрудая негритянка, выглядывавшая из-под массивной царской руки, что-то страстно внушала своему господину, все время показывая на стонущую фигуру, распростертую перед троном.

Царь, наконец, раздраженно произнес:

— Послушай, Тонтибби! У меня своя система наказаний! И я не позволю, чтобы какие-то девицы — пусть они даже из сверхцивилизованных частей света пусть они обладают даже несусветным воображением, — я не позволю, чтобы они давали мне советы по изменению этой системы! Мы здесь, на Серифе, народ простой. И развлечения у нас простые. И если вам, африканцам, вольно называть нас варварами — пожалуйста. Мы этим гордимся.

Темнокожая красавица скрылась в недрах огромного трона, лишь мелькнуло ее нахмуренное лицо.

— Вот так с ними и надо, Полидект, — одобрительно заметил пожилой крестьянин. — Эти самодовольные чужеземцы должны знать свое место.

— Само собой разумеется, — неторопливо и важно проговорил царь. — С какой стати то, что устраивало моего отца, не должно устраивать меня?!

— Вот-вот! — с лучезарной улыбкой обратилась какая-то женщина к своему соседу. — Разве тебе не нравится, как рассуждает наш правитель? Это же прекрасно, что его речи столь мудры!

— Кроме того, — согласно закивал ее приятель, — не понимаю я, когда постоянно хотят каких-то перемен! Сварить преступника на медленном огне — что может быть вернее? У царского повара это обычно занимает четыре-пять часов: он начинает перед ужином, и когда стемнеет — все уже заканчивается. И какой же хороший сон после такого приятного вечера! Для меня лично тут ничего не надо менять...

Перси почувствовал, что у него выворачивает нутро. Человек, лежавший перед царем, вскрикивал и норовил разбить лицо о каменный пол.

Боже праведный, что же здесь за люди?! О самых кошмарных вещах они говорят так же невозмутимо, как если бы обсуждался .последний фильм или поединок боксеров, показанный накануне по телевизору.