Сказочник

Привычка — великое дело. Допустим, ты полтысячи лет существуешь как бестелесная тень и тебе комфортно во мраке. Но настоящим ты считаешь только земное существование. В твоё время так полагалось — раз темно, ищи свечу. Теперь и переключатели электричества на каждом шагу, и сами призраки — существа ночные, но нет, без свечи никуда. Никколо осознавал, сколь глупо он выглядит, держась за нелепые древности вроде свечей. Однако поделать с собой ничего не мог.

Полемос флегматично проследила за его действиями.

— Что я смогу сделать для вас, прекрасная синьорина Герра?[14]

— Принять участие в нашем плане, секретарь, — сказала женщина. — Ты разве не понял? По-моему, я выразилась достаточно ясно. Отказа я не приму, мы зря теряем время.

Палочка ткнулась в фитиль второй свечи. У Никколо не дрогнул на лице ни один мускул.

— Я довольно искушён в интригах, синьорина. — Призрак флорентийца созерцал её сквозь полумрак. — Да, признаю, что называется, я засиделся в седле. В Средневековье я с радостью принимал участие в лишении трона герцогов и даже королей, и это меня забавляло. Здесь же я имею от вас предложение весьма необычного характера. Смерть нельзя убить или свергнуть, и это приносит благую истину: синьор Морте будет на своей должности вечно, замены ему в ближайшую вечность не предвидится. А я что? Я скромнейшее привидение в мире теней, выполняющее нудную канцелярскую работу.

Полемос стиснула в кулаке рыжий локон.

Да. В этом-то и вся сложность. Обычного человека она бы давно разделала под орех, а в конкретной ситуации ей, собственно, и пригрозить нечем. Если кнута нет, придётся сразу перейти к вагону пряников. Или даже к целому составу, в зависимости от реакции.

— Вы понимаете, что произойдёт, если Мастер узнает о выходке Танатоса?

Флорентиец мягко посмотрел на Войну, как дедушка на трёхлетнего шалуна-внука.

— Синьорина, нижайше прошу извинить за многословие. В бытность моих наслаждений земными удовольствиями в большом почёте у живых был некто Иисус Христос. Он и сейчас чрезвычайно популярен, но слегка не в той степени, что прежде. Так вот, его существование не подвергалось сомнениям. Усомнившихся в бытии Божьем еретиков судили, обвиняли в связи с Люцифером и сжигали на кострах. Чего уж там, наличие самого Люцифера отрицать также не следовало: если нет Дьявола, разве есть Бог? Церковь разложила по полочкам, что ждёт нас после смерти — вот рай, вот ад, вот чистилище, в каждой локации своя специфика, с точностью до карандашного штриха. И что же я узрел, покинув нашу грешную Флоренцию, о синьорина Герра? В первую очередь — чистилища, направляющего души в ад и рай, нет в природе. А ответ насчёт реальности после Бездны чертогов Спасителя и Вельзевула не сможете дать как вы, так и достопочтенный синьор Морте. Исключает ли это версию, что Мастер — миф, вкупе с заблуждениями флорентийцев о загробной жизни? Нет. Ещё раз прошу меня простить.

Полемос подумала, что сейчас с удовольствием швырнула бы этого умника в джунгли Мьянмы, под пули каренских повстанцев. Пусть лежит там и философствует вволю. Но, по иронии судьбы, она здесь бессильна. Действительно, как разделаться с тенью? В загробном мире они подчинены лишь Смерти, и никакой Голод или Чума, а уж тем паче Война над ними не властны. С живым человеком она сыграла бы, как кошка с мышью.

Увы, не в случае Никколо Макиавелли.

— Ты же не можешь полностью отрицать существование высших сил? — ухватилась Полемос за соломинку. — Только подумай, ЧТО с тобой будет, если ты ошибся?

Ей показалось, флорентиец моргнул.

— Синьорина, — заявил он устало, добавив в тон толику кислоты. — Меня уже изрядно стращали разнообразием адовых мук, если я позволю себе съесть в пост кусочек цыплёнка. Угрожали карой, страданиями, разложением тела заживо и прочими прелестями. Вы даже не представляете, как развита фантазия у католической церкви — алхимики спецэффектов Голливуда зарыдают. В наличие чудес свыше истово верил отец Савонарола, возжелавший с помощью сил небесных пройти через огонь и не обжечься, — что стоило покойному головы[15]. Уж его вера была столь же нескончаемой, как запасы топлива у здешней купеческой гильдии «Газпром». Вы поразитесь моему кощунству, но я больше не верю в посмертное наказание. Адские муки так адские муки, после пятисот лет статистики в офисе Смерти это даже приз. Я и раньше не очень-то чтил божества, сейчас мне труднее заставить себя принять веру в Мастера, уж тем более — его главенствующую роль в создании вас вместе с населением Земли. Одних комаров в природе более трёх тысяч видов: он сошёл бы с ума прежде, чем дошёл бы до пятой сотни. Добавим сюда лягушек и сколопендр, а…

Монолог спас ситуацию: Полемос определилась с ответом.