Читаем Сказы белых ворон полностью

И вот однажды мы с удивлением обнаружили, что жители близлежащего городка почти все носят уродливые и нелепые маски, якобы спасающие от новой болезни. В это мы сразу не поверили, ибо ни одна маска не спасёт от вируса. Итак, в болезнь мы не поверили, масок не одели, но мы поняли сразу, что великое зло жаждет жертв. И оно получит свою Жатву, если мы позволим наполнить себя страхом. Газеты и телевидение повели себя не лучшим образом. Они будто помогали распространять страх. Истошные крики дикторов, будто он сам умирает и им овладела истерика. Эти артисты часто переигрывали и это выходило даже смешно.

Вот в такой тревожной обстановке я и мои родителии однажды вышли из машины утренним часом на совершенно пустой базарной площади. Городок обезлюдел! Никого!

Удивляясь отсутствию людей, мы направились к одинокому лавочнику среди пустых рядов, чтобы пополнить запасы продуктов на неделю.

Неожиданно я заметила тёмный птичий контур у стены. Пригляделась. Да, это была птица и моя душа в тот же миг подсказала, что птица в беде и всё с ней очень плохо. А ещё я знала, что мне нужно протянуть к ней своё сердце.

Рука решительно потянула платок с головы, я быстро присела, накрыла тощее тельце и бережно подвела ткань под лапки птенца. Папа облегчённо выдохнул:

— Ура! Держи крепче!

Не сговариваясь, мы мысленно распределили, кому и что делать. Папа бросился искать коробку малышу, мама в машину за тряпочкой, чтобы подстелить.

Вот так в моих руках оказалась удивительная девочка Ворона, которую позже мы назвали Кроша Пушинка. Она даже не шевельнулась от касания моих рук.

Птицы умеют молча и спокойно принимать свою участь. А вот я не могла смириться, что мелкая кроха, которая ещё не жила, а ей буквально высыпали из самолёта на голову беду-заразу и теперь она на волосок от гибели.

Оптимизма придавало лишь то, что птица сама стоит на лапах.

Но даже одного взгляда было достаточно, что простоит птенец уже не долго, если срочно ему не дать нужное лекарство. Болезнь у птиц очень быстро развивается.

Явные признаки птичьей оспы царапнули по моей душе колючим холодом трагичного исхода. Птенец всего пару месяцев из гнезда, а голова была невероятно раздута отёком. Глаз заплыл. На лапках белые шарики. Оспа!

Сразу оговорюсь, для людей болезни птиц не опасны. Но, если бы они и были очень опасны, то ничего бы не поменялось в моих поступках.

В общем, таким вот образом, поход на рынок мы прервали и сели в машину совещаться. План действий созрел сам по себе. Уже через минуту я по интернету связалась с друзьями-птичниками и озадачила их срочной темой. Папа собрался бежать в аптеку, а мама стала искать в интернете домик для пациента.

Через двадцать минут активных консультаций с ветеринарами и птичниками у нас был список лечащих препаратов, дозировок и сопутствующих восстановительных лекарств. Волнение ушло, я обрела внутренний покой и твёрдую решимость спасти маленького Ворона.

А птенец в это время понуро сидел в картонной коробочке. Он почти ничего не видел, один глаз был сильно поражён и распух, воспаление быстро переходило на второй. Отсчёт пошёл на часы. Папа и я помчались в аптеку, мама осталась с малышом.

Уверенности нам придала реплика ветеринара из России. Уверенным голосом девушка сообщила, что, если птицу начать лечить от оспы даже в запущенной стадии, то при грамотном подборе лекарств, правильной и точнейшей их дозировке и правильном времени подачи лекарств, можно совершенно гарантированно вылечить птицу.

Именно этот совет я бы хотела дать всякому, кто примет на себя заботу о раненной жестокой жизнью птице: да, жизнь людей сделали невыносимо тяжёлой, но велик и свят будет тот Человек, кто найдёт в себе любовь к живой душе, примет на себя бремя заботы и решительно скажет: ”Нет” смерти! Будем жить!

<p>Глава 8</p>

Солнце опустилось куда-то за водный горизонт. В небе медленно растворилась синева, уступая место чёрной бездне, на которой медленно проступили звёзды и засияли манящим светом. Говорят, что люди родом со звёзд?

Этим вечером Даша решила погрузиться в осознанный сон и посетить удивительное пространство, где лунная дорожка подходит к самому берегу.

После недолгой предварительной медитации она погрузилась в состояние, которое и сном-то назвать было нельзя. Это более напоминало иную реальность, когда привычный Мир будто раздвигает свои границы и твоя мысль-намерение становится главной творящей и управляющей силой. Кто дал Человекам такой дар?

Девушка открыла глаза и обнаружила себя в своей кровати. Всё вокруг было вроде бы неотличимо от Мира в котором она недавно уснула, только яркий лунный свет из окон говорил, что она уже совсем в ином Мире. Или она в том же Мире, но совсем в другой его мерности?

Тихо ступая, Даша спустилась вниз, где легко, без шума открыла тяжёлую дверь. Вышла на двор под звёзды и огляделась.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза