Читаем Сказы белых ворон полностью

— Сами играйте здесь. У меня дела. Кто хочет со мной, оставайтесь.

Домашние Вороны способны запоминать более тысячи слов, поэтому стая всё поняла и отреагировала соответственно.

Упруго оттолкнувшись мощными лапами, Тихон перелетел на свою присаду, и занялся перьями, а Рад перелетел на стол, где решил утешиться игрушками в полном одиночестве.

Кроша проводила друзей взглядом и прижалась крылом к Дашиному уху. Это означало, что Ворона никуда не полетит и намерена быть со своим Человеком, куда бы он ни шёл. Кроша всегда сопровождала Дашу, сидя на её плече. Вороны стабильны в привычках.

Обойдя дом, Даша закрыла окна на запоры, укрепила цепочками двери от сквозняков и уселась перед своим компьютером. Лёгкое волнение разлилось по её телу и сразу прочь отступили мысли о бытовых делах. Её ждал сюжет и радостное чувство творения.

Через минуту текст будущего рассказа был открыт. Нужно было немного пошлифовать мелкие шероховатости в сюжете. На самом деле, это самая важная и весьма кропотливая работа.

Странное дело, что присутствие любой из Ворон на плече сказывалось на результативности творчества и самое главное на качестве сложного процесса написания и балансировки текста произведения.

Даша не сразу обратила внимание на это обстоятельство, и только через месяц поняла, что, действительно, работа шла успешней, если птица была рядом.

Девушка даже предположила, что Ворона исторгает некое доброе поле, которое странным и весьма необычным образом влияет на неё и текст получается качественно иной, более глубокий и интересный.

У Ворон, действительно, невероятно мощное биологическое поле, оно в несколько раз превышает размеры самой птицы.

(Факт, подтверждённый исследованием. Примечание автора.)

Даша открыла папку с рассказами и погрузилась в сюжет.

<p>Глава 3</p>

«История Ворона Тихона. Грустная в начале, но со счастливым концом.»

Это произошло в одно ясное воскрестное утро, когда все добрые люди считают дурным тоном просыпаться раньше девяти часов. Поэтому, в тот час наш маленький посёлок, окружённый лесом, был накрыт безмятежной тишиной, сквозь которую еле пробивался звук ленивого утреннего прибоя. Только рожок местного булочника на велосипеде говорил о том, что здесь живут люди.

Немного уточню, вся наша семья называет нашего доброго деревенского пекаря «Булошник», поэтому пусть он и останется с этим именем в этой истории.

Итак, одинокий Булошник скрылся за поворотом. Я проводила его взглядом и решила выйти на балкон, чтобы насыпать голубкам риса.

Вероятно, голуби ещё совершали свой утренний облёт округи и по этой причине отсутствовали, но скат крыши, где они обычно ждали кормёжки не был пуст. Там одиноко сидела чёрная птица спиной ко мне. Понурый вид и опущенные крылья говорили, что этой птице доброе участие человека было бы своевременным.

Я быстро отступила назад, чтобы не испугать гостя и стала его разглядывать.

Это был птенец Ворона, видать молодой слёток. Сидел он брюшком на лапках неподвижно, закрыв глаза и втянув шейку, будто чёрный комочек. Так обычно сидят больные, либо раненные птицы. На сердце стало тревожно.

Первой реакцией было подойти и взять его руками, потом отнести в мою маленькую больничку, но я знала, что в долю секунды даже раненная птица соберёт все силы и улетит. Тогда шансы ему помочь будут нулевые. Большого сачка для таких случаев у меня тогда ещё не было и я побежала в родительскую спальню к папе. Быстро, в двух словах, я описала ему ситуацию.

Папа вмиг пробудился от моей новости. Затем он, молча, прошёл в душевую, где подхватил большое полотенце и направился с ним на балкон. Быстрым и точным движением он накрыл Ворона тяжёлым полотенцем, затем бережно завернул и осторожно вручил в мои руки:

— Дашуля, в больничку его тащи. Он явно в шоке, даже не дёрнулся улетать. Там спокойно его осмотрим. А я приготовлю ему попить.

Дать сразу птице воды важно, это не только придаст ей сил, но и немного успокоит. Воду дающий, естественно не враг, это все понимают.

Бывают случаи, когда птица настолько слаба, что даже не может пить сама. Для таких случаев у нас есть специальный шпритц-поилка с коротенькой трубочкой на конце. У птиц дыхательное отверстие находится сразу за языком, поэтому трубочку необходимо вести вдоль нёба с боку и слегка опускать вглубь, где начинается область глотки. Воду необходимо давать маленькими порциями, чтобы птица не захлебнулась.

Любое существо в беде паникует, поэтому, если вам судьба послала такое испытание, как оказать помошь птице, то лучше сразу посадить птицу в коробку и накрыть белым, чтобы спасёныш не нервничал и не боялся незнакомых ему предметов и людей. Пол коробочки следует застелить хлопковой тряпицей или бумагой, её легко менять и птица будет оставаться в чистоте.

В моей больничке есть бельевая корзина с крышкой, которая всегда находится в чистом и готовом к приёму состоянии, я зову её “изолятор”. В неё я и сажаю всех своих новых пациентов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза