Скейтагеддон

Пионов внимательно изучил его. Повернувшись к Зайцевой, он указал на бумажку.

– Действительно, Татьяна Викторовна, смотрите, – сказал он. – Видите дату и время? Как раз в тот момент, когда было совершено преступление. Не мог же он одновременно и хлеб покупать, и в подъезде безобразие творить.

Увидев чек, Зайцева сразу сникла и поджала губы. Глядя на неё, можно было подумать, что ей показали не обычную бумажку, а портрет инопланетянина.

– Мы наконец можем быть свободны? Нас больше ни в чём не обвиняют? – спросила мама, забирая чек у Пионова.

– Да, извините, вышло недоразумение, – покраснев, сказал участковый.

Зайцева вдруг встрепенулась и выпалила:

– А, может, они сами в магазин ходили, и сына выгораживают?! Или он кого-то из друзей подговорил?

Тут уже и сам полицейский не выдержал и прыснул от смеха.

– А я, по-вашему, Виктор Олегович, что-то смешное сказала? – проворчала мать Зайца. – Может мне и на Вас жалобу подать? Так я быстро Вам устрою кордебалет. Потом я посмеюсь!

Кое-как стерев с лица улыбку, Пионов пошевелил усами и нахмурился.

– Татьяна Викторовна, Вы вправе и жалобу подать, и министру внутренних дел позвонить, – строго проговорил он. – Но вы себя слышите вообще? Подговорил друзей, при этом нарядив в собственную кофту? Зачем? Чтобы вот так быть пойманным? Он ведь не глупый парень! А что касается похода в магазин, так мы давайте с Вами туда сходим и попросим запись показать. И увидим, кто там ходил. Сильно сомневаюсь, что на записи окажется не Тимофей.

Резко дёрнувшись, мать Зайца обернулась и подошла к лифту.

– Я это так не оставлю! – заявила она, нажимая кнопку вызова. – Пожалуюсь, куда следует. А ты… – Она показала на меня пальцем. – Не вздумай к моей квартире и сыну приближаться!

– Да мне делать больше нечего, – огрызнулся я и подумал: «Нашла дурака с Зайцем добровольно общаться!»

Лифт приехал. Татьяна Викторовна забралась внутрь и поехала.

– Ещё раз извините, неудобно получилось. Извини, Тимофей, – сказал Пионов, неловко улыбнулся, и побрёл вниз по ступенькам, сняв фуражку и почёсывая затылок.

Мы вернулись на кухню к безнадежно остывшим котлетам. От перенесённых стрессов я набросился на еду и молча ел, запивая холодным чаем.

– Ну и семейка, – глядя перед собой, сказал батя и покачал головой. – Ну и семейка.

Мама молчала. Это означало, что она ещё не успокоилась и злится.

Когда этот длинный обед наконец-то подошёл к концу, мы разбрелись по комнатам. Я услышал, как родители по инету в красках и наперебой пересказывали кому-то наше маленькое приключение. Меня тоже распирало изнутри и мне срочно требовалось поделиться с друзьями. Но тут ждало разочарование: вместо Антохи ответила сестра и сказала, что он наказан. Сам Антоха истошно орал и ругался на заднем плане; Лёха с родителями разгребал дачу, Сашка помогала брату написать сочинение по литературе. Витёк вообще не отвечал на звонки и сообщения.

Я выругался, бросил телефон на кровать и, чтобы голова не пухла от новостей, решил доделать свой скейт-парк для фингерборда.

Только к вечеру мне перезвонили поочерёдно Антоха, Лёха и Сашка. Я три раза, так и эдак, рассказал, как мать Зайца пришла с заявой. Ребята чуть не попадали и согласились со мной в том, что кто-то решил меня подставить. И вариант этого «кого-то» у нас был один – Заяц. Мы с тревогой поняли, что в своём стремлении испортить мне жизнь он начал переходить все границы.

Витёк мне так и не перезвонил. Его телефон оказался выключенным.

Глава 5

Суббота тянулась долго. Весь день я метался то к фингерборду, то к книге, то переписывался с ребятами. Но они как сговорились: всем хором жаловались на то, что их заставляют помогать или на даче, или с покупками. Я же убеждал их радоваться, ибо они хотя бы не торчат в квартире без интернета. Витёк наконец-то появился на горизонте и соизволил ответить на сообщение. Написал, что был слишком занят и уже слышал от Антохи историю с заявой. Меня стали терзать неприятные мыслишки насчет того, что Витёк с Антохой явно что-то мутят уже который день. Как ещё объяснить их постоянные перешёптывания и ухмылочки друг другу? К вечеру родители закончили возиться с работой, и мы вместе посмотрели парочку весёлых фильмов. Стоит признать, что в домашнем аресте есть и своя прелесть – семейный просмотр кино с горячим попкорном. Я уже и не помню, когда мы вот так собирались у телика и просто весело проводили время. Наверное, когда я был совсем мелким. Родители в этом году особенно упирались на работе – запросто могли проторчать за компиком до трёх ночи. И после этого они ещё бубнят, насколько вредно «сутками пялиться в моник».