Скелет (ЛП)

Каждое мгновение искусственного дыхания обжигает, как год в аду. Это бесконечно. Мучительно. И такое ощущение, что машина скорой помощи почти не двигается.

— Расчетное время прибытия, — кричит один из парамедиков водителю сквозь вой сирен и мониторов и агрессивное гудение нашей машины скорой помощи.

— Десять минут, — отвечает водитель. Я слышу, как его кулак опускается на руль, еще один сигнал клаксона. — Затор на мосту. Впереди только что произошел несчастный случай. У нас осталась только одна полоса движения.

— Мы можем повернуть назад? Выбрать другой маршрут?

— Нет, — говорит водитель тихим голосом. — Мы в ловушке.

Я ловлю напряженные, встревоженные взгляды парамедиков, пока они продолжают искусственное дыхание, проверяя монитор на наличие каких — либо признаков изменений. Я слышу, как водитель разговаривает с диспетчером, прося полицию помочь расчистить нам путь. И пока я наблюдаю, беспомощный, чертовски бесполезный, я чувствую, как она ускользает.

Сигнал тревоги на ЭКГ меняется. Из аппарата раздается устойчивый звуковой сигнал.

Линия выравнивается по экрану.

Парамедики обмениваются еще одним взглядом. Один смотрит на пакет с кровью, прежде чем перевести взгляд на монитор. Я знаю, что он, должно быть, взвешивает шансы Кайри на выживание.

— Расчетное время прибытия, — снова рявкает он водителю. Мы почти не сдвинулись с места.

— Полиция уже в пути, чтобы выпустить нас, но никаких изменений.

Ровная линия бежит дальше, продолжительный звуковой сигнал отсутствующего пульса Кайри становится все громче в моих ушах.

Ритмичные судороги мешка вентиляции замедляются и прекращаются. Давление на грудную клетку прекращается, когда старший парамедик выдыхает и опускает голову — и ярость закипает у меня внутри.

Я не потеряю ее.

Никто не осмеливается приблизиться ко мне, когда я наклоняюсь над Кайри, прижимаясь ближе, пока парамедик снимает маску с ее лица. Я запечатлеваю поцелуй на ее холодных губах.

— Пора проснуться и вернуться ко мне, спящая красавица, — шепчу я.

Мое дыхание застревает в легких. Боль нарастает, я жажду лишь огня от ее прикосновений.

Я кладу руки ей на грудину и начинаю сдавливать грудную клетку.

— Сэр… нельзя так делать. Сэр…

Должно быть, он видит что-то смертоносное в стальной решимости моего взгляда, потому что физически отшатывается.

Я смотрю на нее сверху вниз, отчаянно желая увидеть яркую синеву ее прекрасных глаз, ее грудь, изгибающуюся под силой моего желания вернуть ее. Я едва замечаю, как машина скорой помощи набирает скорость и лавирует в потоке машин, мое внимание сосредоточено исключительно на бледном лице Кайри.

Под моей ладонью трещина, ребро или грудина трескаются под давлением. Какой-то страдальческий звук наполняет машину скорой помощи, и мне требуется мгновение осознать, что он сорвался с моих губ.

Я не останавливаюсь. Я не могу.

Еще один хруст кости оставляет неизгладимое воспоминание в моей руке.

Она такая хрупкая. Я ломаю ее. Но я сделаю все, чего бы это ни стоило.

— Я разорву тебя на куски, лишь бы вернуть тебя к себе, — выдавливаю я сквозь острую боль в горле. — Так что тебе лучше сразиться со мной, elskede.

Пронзительный звуковой сигнал продолжается. Гребаная жизнь, полная мучительных пыток. Пока надежда медленно не расцветет снова.

Из аппарата раздается сигнал тревоги.

— Тахикардия, — говорит старший парамедик, не в силах скрыть удивление в своем голосе. Он подходит к дефибриллятору, установленному на внутренней стене, и готовит лопатки, другой парамедик пытается надеть маску на лицо Кайри, чтобы начать поток воздуха в ее легкие. — Можно дефибриллятором.

Он отодвигает меня локтем и прижимает лопатки к ее груди. А потом:

— Разряд.

Тело Кайри дергается. Все взгляды устремляются на монитор.

На экране появляется ровное биение сердца.

И мое тоже начинает биться заново.

Двое парамедиков сменяют друг друга, и через несколько мгновений, которые кажутся вечностью, мы въезжаем в больницу и резко останавливаемся. Двери машины скорой помощи распахиваются, и Кайри катят к выходу неотложной помощи, а врачи и медсестры спешат занять свои места.

Когда я следую за ней в какофонию отделения неотложной помощи, понимаю, что всего несколько мгновений назад к жизни вернулась не только Кайри. Наблюдая за ровным биением ее сердца на экране, я чувствую эхо каждого удара внутри.

Глава 24

Клятва

ДЖЕК

— Останки Эрика Хейза были извлечены из дома, — говорит офицер Чендлер. Он переворачивает страницу в своем отчете. — По крайней мере, из того, что удалось обнаружить после пожара, судмедэксперт указал причину смерти как самоубийство. Я бы предпочел получить ваше экспертное заключение о причине смерти, — он выглядывает меня из-за своего стола, — но, учитывая обстоятельства, это было бы…

— Неэтично, — добавляю я.

Он одаривает меня сочувственной улыбкой.

— Я хотел сказать «неудобно», учитывая ваши отношения с жертвой.

Я медленно киваю.

— Я ценю это.

— Конечно, — он закрывает отчет. — Извини, что мне вообще пришлось притащить тебя сюда, Джек.

— Ничего страшного, — заверяю я офицера. — Худшее позади.