Скелет среди холмов (в сокращении)

— Боже упаси.

— Еще одно, Инге: не забывайте, ради чего все это затеяно.

Пока Даймонд разговаривал с ней, поступил первый звонок. Его принял Пол Гилберт, поблагодарил звонившего и дал отбой.

— Не тот год. Он назвал как ориентир Олимпиаду в Барселоне.

А она проходила в 1992 году.

— Правильно мыслите, — похвалил Даймонд. — Смотрели ее по телевизору?

— Мне в то время было всего два года.

— Ясно. А я работал здесь. На той же должности.

Последовали новые звонки. Один из звонивших определенно видел Надю в церкви. Она повязала голову темным платком, но была все в тех же джинсах и футболке.

— Наверное, позаимствовала платок у миссис Джарви, — предположил Даймонд.

После шести, когда по HTV передали местные новости, последовал новый шквал звонков, но среди них не оказалось ни одного полезного. Все звонившие вспоминали молодых иностранок, спрашивавших, как пройти к какой-нибудь достопримечательности Бата. Один разговорился с молодой украинкой на вокзале в день ее прибытия, двое видели девушку, похожую на Надю, идущую пешком из Лоуэр-Суэйнсвика.

Остальные звонки предстояло принять вечерней смене.

Перед уходом Даймонд позвонил Паломе и пригласил ее в «Блайтуэйт» — паб и ресторан на холме.

— Над Лансдауном? — уточнила она. — Никак не можешь отвлечься от работы?

— Пытаюсь сочетать приятное с полезным, но так, чтобы преобладало приятное.

Он прибыл в «Блайтуэйт» заранее и прошелся по залу, обращая внимание на посетителей. В баре бойко торговали выпивкой, но никого из присутствующих Даймонд не узнал. На террасе, освещенной свечами, он еще никогда не бывал — там и нашелся свободный столик. До приезда Паломы Даймонд успел заказать напитки.

— Похоже, я теряю свой ореол таинственности, — заметила она после приветственного поцелуя. — Ты угадываешь даже, что именно мне захочется выпить.

— Это плохо?

— Я не в претензии. Кстати, здесь, на свежем воздухе, приятно.

— Не знаю, бывала ли ты в последнее время в здешнем зале. Я впервые увидел его после ремонта. Помню, раньше он был мрачным и убогим.

— Как и его прошлое, — подхватила Палома. — В XVIII веке этот паб облюбовали бандиты, промышлявшие неподалеку от Бата. Дорога в город была для них золотой жилой.

— На этих проклятых холмах нет конца злодействам. Только сегодня я услышал о недобросовестных аукционистах.

— «Инглиш и сын»? Те еще аферисты. С чего вдруг они всплыли?

Даймонд рассказал о разговоре с Чарли Смартом.

— Он ничего не напутал, — кивнула Палома. — Все это есть в книге, которую я дала тебе почитать. Эта парочка скрылась, завладев целым состоянием, и с тех пор никто не видел ни аукционистов, ни сокровищ Уилльяма Бекфорда. А ему принадлежала одна из лучших частных коллекций живописи в стране: Рафаэль и Беллини, Лоррен и Каналетто. Были и другие ценности: золото и серебро.

— Кубышка? — Даймонд задумался: а если это главный мотив двух убийств? — Я думал, главный мотив в деле Нади — секс, но если она нашла клад, то стала жертвой из-за него.

— Утраченные сокровища Бекфорда? Все места, где их могли спрятать, обысканы давным-давно! — Палома глотнула своего вина. — Кстати, я видела по телевидению фотографию Нади. Никто ничего не вспомнил?

— Пока ничего существенного. Узнать бы, видел ли ее кто-нибудь во время боя реконструкторов. Но не верится мне, что в «Запечатанный узел» ее приняли через несколько дней после прибытия в Бат.

— Участникам битвы ничего не платят, верно? Они переодеваются и притворяются солдатами ради собственного удовольствия. А Наде требовалась работа за деньги.

Даймонд рассказал ей о результатах экспертизы попоны. Палома внимательно выслушала и обдумала его теорию.

— Думаешь, Руперт нашел попону, принадлежавшую той же лошади, с которой контактировала Надя… сколько там лет назад?

— Шестнадцать. Вполне возможно.

— Теоретически. — Видно было, что думает она о другом. — Говоришь, попона расползается от старости, а не от износа? Так может быть, ею не пользовались много лет — просто хранили в каком-нибудь сарае, где ее и нашел Руперт?

— И это тоже логично, — кивнул Даймонд. — Ничего нельзя сбрасывать со счетов.

Он посмотрел на новых посетителей, которые в этот момент появились в зале: впереди шли две женщины, за ними бородатый мужчина, на вид всем им было лет по сорок-пятьдесят.

— Вон та брюнетка в синем костюме мне знакома.

— Давняя пассия? — спросила Палома.

— Нет, я с ней даже не разговаривал. Просто где-то видел недавно.

— Она привлекательна… для своих лет, — отметила Палома.

— А тип с бородкой?

— Его взяли за компанию. Он из подчиненных.

— Не похоже, чтобы они наряжались для выхода в свет.

— Скорее, работали допоздна, а потом она пригласила их выпить. — Палома пощелкала пальцами. — Знаешь, а ведь я тоже видела ее и даже помню где. На скачках. Она была в шляпе василькового цвета и получала приз.

— В точку! — обрадовался Даймонд. — Давина Типпинг, дочь сэра Колина. Мне говорили, что у нее ветеринарная практика.

— А остальные, видимо, работают у нее. Может, Давина что-нибудь посоветует тебе насчет здешних лошадей. Ручаюсь, она знает все местные конюшни.