Скелет в шкафу

– Короче, Витя, нужно сегодня, срочно снести эту стенку. Так распорядился заказчик. Если ему взбредет в голову приехать и он увидит, что стена все еще на месте, а мы этот вопрос обсуждали еще неделю назад, то получим мы с тобой по первое число. А мне бы этого совсем не хотелось. Я отсюда никуда не уеду, пока ты со своими ребятами не снесешь ее. Я хочу видеть этот триумф строительной мощи собственными глазами, ты понял?

Алексей Поташев вышел в сад усадьбы «Озерки», а Страшко со товарищи принялся рушить стену.

Поместье «Озерки» вот уже больше пяти лет принадлежало бизнесмену Аркадию Леонидовичу Топчию. Он-то и заказал перестройку и реконструкцию дворца и сада. Бизнесом его был алкоголь, поэтому стоит ли удивляться, что старинный дворец девятнадцатого века, роскошный сад с виноградниками и многочисленными хозяйственными пристройками теперь стал родовым гнездом одного из самых богатых людей страны?

Аркадию Леонидовичу принадлежала торговая марка «Винзавод». На его предприятии выпускались коньяки, тихие[1] и игристые вина, вермуты и виноградная водка.

Подписывая договор с архитектурным бюро Поташева, он подвел итог переговорам такой фразой: «Когда будете проектировать реконструкцию зáмка, прежде всего разместите окна так, чтоб в них снайпер не попал». Алексею и его сотрудникам было непонятно, шутит ли господин Топчий или говорит серьезно.

Мобильный Поташева зазвонил «Маленькой ночной серенадой» Моцарта. Он увидел, что это прораб, и ответил:

– Что теперь не слава богу?

В ответ он услышал нечто настолько странное и несуразное, что помчался в дом на всех парах. Взбежав на второй этаж, он остановился перед руинами стены, вокруг которой столпились рабочие во главе с прорабом.

– Вот, Максимыч! – От удивления Виктор Страшко впервые назвал своего шефа так, как обычно называл его за глаза.

И действительно, было чему удивляться. Посреди обрушенной кирпичной стены стоял шкаф, который, вне всяких сомнений, был вмурован в стену. Несмотря на разрушение кирпичной кладки с обеих сторон шкафа, он стоял целехонек, и его темный коричневый цвет виднелся там, где строители протерли дерево от цементной пыли. Шкаф был сделан из дуба. Архитектору-реставратору Поташеву еще никогда не приходилось видеть дубовый шкаф, вмурованный в стенку. Он полюбовался добротной работой, обошел вокруг. Шкаф был не простой, дверцы у него были устроены спереди и сзади. Алексей попробовал открыть одну, но она оказалась заперта.

– Что будем делать, Алексей Максимович? – почесал макушку прораб. Он повидал немало диковинок, занимаясь реконструкциями старых усадеб, но чтоб в стену был встроен шкаф – такого еще не встречал.

– Нужно открыть, – коротко сказал Поташев.

– Может, стоит хозяина пригласить? – засомневался осторожный Страшко.

– Ну, предположим, оторвем мы Топчия от его алкогольных дел, чтоб открыть эту хрень… Дальше что? Сперва он удивится, а потом пошлет нас подальше, потому как шкаф этот он может посмотреть и после работы. А нам тянуть некогда! Нам к Рождеству нужно сдать объект! Давайте, ребята, открывайте! Наверняка там какое-нибудь старое барахло…

Не сразу, но дубовый шкаф открылся. Рабочие, заглянув внутрь, отпрянули. Архитектор с прорабом тоже заглянули в глубину дубового саркофага и вздрогнули. В пыльной темноте старинного шкафа стоял скелет.

* * *

Оперативники из области делали свою работу. Скелет неизвестного увезла спецмашина. Милицейский капитан опросил директора архитектурного бюро Поташева, прораба Страшко и бизнесмена, хозяина дома Топчия. Трех строителей, разваливавших стену, тоже опросили. Когда в заброшенной усадьбе появился этот мертвец, кто его замуровал в шкаф и почему – ответов на эти вопросы ни у свидетелей, ни у милиции не было. Пока не будет произведена экспертиза, остается неизвестным, сколько недель, месяцев или лет пробыл в шкафу этот несчастный. По выражению лиц милиционеров было очевидно, что это странное убийство зависнет «глухарем».

Руководитель следственной группы, узнав от Поташева, что дворец был сооружен в девятнадцатом веке, а при большевиках в нем располагался сельскохозяйственный техникум, даже высказал мысль, что скелет этот, возможно, был замурован в шкафу еще до революции. Оставалось дождаться вердикта экспертов.

Топчий, рядом с которым вертелся юрист его компании, явно повеселел от предположения, что останки, найденные в доме, могут оказаться столетней давности и к нему не будут иметь никакого отношения.

Был уже поздний вечер. Строители и милиционеры разъехались. Остались лишь хозяин замка, архитектор и юрист.

– А пойдемте-ка в гостевой дом и слегка выпьем, чтоб по-человечески закончить этот странный день! – предложил Аркадий Леонидович.