Скелет в шкафу

Она отступила на шажок, я отодвинул защелку, а когда официант открыл дверь, Ингрид улыбнулась и жестом велела вкатывать в номер столик с роскошным обедом.

Едва он прошел мимо меня, я вышел из-за двери, выхватил у него сзади из-за пояса пистолет и, моментально развернувшись, выстрелил дважды через дверь.

Официант торопливо выхватил с нижней полочки столика из-под полотенца автомат, а когда начал поворачиваться уже с ним в руках, я выстрелил ему в голову.

Ингрид смотрела ошалело, как он рухнул ей к ногам.

– Ты… зачем?.. И почему… в дверь?

– Надо их затащить, – пояснил я. – Блин, снова поесть не успели.

Она не успела сдвинуться, как я торопливо распахнул дверь и затащил труп одного в номер, ухватился на ногу второго, и тут только она бросилась ко мне, помогла забросить в номер, огляделась в коридоре.

В коридоре пусто, в это время постояльцы гостиницы в нормальных городах кто на встречах, кто в ночном клубе, а возвращаться оттуда будут не скоро. Видимо, человек везде одинаков, а вместо запрещенных шариатом ночных клубов найдет что-то еще, как говорится, свинья грязь найдет…

Пятно крови на красной ковровой дорожке, что тянется вдоль трех десятков дверей, почти не выделяется, настолько характерна для всех гостиниц, что невольно закрадывается подозрение, а не для таких ли вот случаев везде именно такая вот красная. Все-таки гостиницы созданы больше для разврата, кутежей, азартных игр и стрельбы, стрельбы…

Я дождался, когда она захлопнет дверь, три трупа это уже серьезно, быстро схватил кусок мяса и сунул в рот.

Она сказала напряженным голосом:

– Кто-то нас выдал!.. Да как мы можешь есть?

Я согласился:

– Скорее всего просто кто-то увидел двух чужаков и решил пограбить. Омар? Вряд ли. Он дал мне адрес Абдурашида… А мясо хорошо приготовлено.

– А если он тебе дал адрес, а самого Абдурашида предупредил?

– И такое возможно, – согласился я. – Но есть еще варианты…

– Принц?

– Скорее, – сказал я, – Левченко. Или не сам Левченко, а кто-то оттуда.

– Как он мог?

– Да ладно, – сказал я, – сама понимаешь, выполняет свое задание, мы свое. Это современная жизнь, все так сложно…

Она наконец оторвала взгляд от трупов, красные лужи вокруг них продолжают шириться, перевела взгляд на мое лицо, а я как раз ухватил уже третий кусок мяса.

– Ты слишком быстр. Я даже не успела… А когда ты и где научился стрелять?

– И сейчас не умею, – ответил я честно. – Даже в слона не попаду с трех шагов. Но сейчас же все вплотную!

Она снова посмотрела на трупы, тут же развернулась и с особенным вниманием всмотрелась в мое лицо.

– У тебя хотя бы пульс участился?

– Да, – заверил я. – На целых десять делений. От этого мяса! Жизнь хороша. Смотри, аджичка просто изумительная.

– Но ты убил троих!

– А восемь миллиардов еще бегает, – напомнил я. – Парниковый эффект создают. Так что роду человеческому исчезновение от моих рук не грозит, и парниковый эффект сохраняется.

– А что грозит не от рук?

Я сказал довольно:

– Правильные вопросы ставишь. Если в полицию не берешь, то иди ко мне пробирки мыть?.. В общем, забери зубную щетку и уходим.

Я собрал в пластиковый пакет остатки мяса и курицу, травы оставил, Ингрид уже в нетерпении распахнула дверь и ждет, пока я запрокину у морды тарелку, долизывая соус.

Хозяин за стойкой вздрогнул, когда мы спустились в холл. Рука его дернулась под столешницу, я покачал головой, и он понял, что опоздал.

– Что, – проговорил он слабым голосом. – Уже… покидаете?

– Да, – ответил я. – Кстати, номер стоит убрать.

Ингрид уточнила со злорадным торжеством:

– Там намусорено!

Едва вышли на улицу, я моментально потащил за угол. Ингрид послушно перешла на бег, свернули в район развалин, где даже бродячие собаки не селятся, миновали в том же темпе, пригибаясь и прячась от всех.

Вскоре со стороны гостиницы в нашу сторону помчались два «Хаммера», а за ними «Мерседес» Сулеймана, за рулем кто-то из его боевиков, но мы не высовывались, и они с шумом, грохотом и визгом тормозов на крутых поворотах пронеслись мимо.

Еще минут через десять, пробираясь по засыпанным обломками стен переулкам, вышли в район уцелевших домов, целые кварталы в полном порядке, только кое-где окна зияют выбитыми стеклами, но здесь не бывает холодно…

Народу достаточно много, особенно детей, для москвичей особенно непривычно видеть их столько, потом наткнулись на базар, Ингрид тут же пошла прямо через центр.

Я и раньше ненавидел ходить через базары, супермаркеты и вообще толпу, а теперь и вовсе становится страшновато, новое для меня и такое приятное чувство всемогущества разом покидает, когда мозг лихорадочно старается просчитать действия и движения всех-всех поблизости, не успевает.

А люди не молекулы, броуновское движение могут просчитать в точности с тысячью частиц, а то и с миллионом, но уже десяток людей практически непредсказуемы, если, конечно, не нацелены все на что-то одно, например, остановить нас.