Скелет в шкафу художника

Штучка подошла уже довольно близко. Тимур вскочил и торопливо пошел ей навстречу. Глядя, как они здороваются, как смеются, как идут к столику, я откровенно взревновала, но попыталась удержать эмоции. Тимур только что признался мне в любви, не может же он сейчас познакомить меня со своей любовницей?!

Они подошли, и я поняла: это та самая женщина с выставки, которую я заметила рядом с Тимуром, и она же — модель для картины Тимура, из-за которой я чуть не сгорела в студии! Я уже просто тряслась от злобы. Если бы дамочка дала сейчас мне хоть малейший повод, я бы вцепилась в ее ухоженные волосы!

— Это Тамила, — представил Тимур свою подругу.

Женщина, а теперь стало совершенно очевидно, что ей уже за тридцать и она ровесница Багрова, протянула мне изящную холеную руку с ухоженными ногтями и открыто улыбнулась.

— Здравствуйте, Варенька! — сказала она мелодично. Я невольно улыбнулась в ответ.

— Варя, помнишь, я говорил о журналисте, который узнал меня через Интернет и специально приехал сюда на мою выставку?

— Это с кем ты ездил в Москву? — спросила я невинно и добавила: — Ты говорил о нем как о мужчине.

Тимур смутился и зыркнул в мою сторону косым татарским взглядом.

— Я говорю одинаково о мужчинах и о женщинах, если вижу в них деловых людей, даже если они такие очаровательные, как Тамила.

Тамила снова улыбнулась. Ревновать было все труднее. Она села на предложенное ей место за наш столик, не выпендриваясь, заказала кофе и мороженое и закурила «БТ» Тимура. Лично я впервые видела женщину, курящую любимую гадость Багрова при нынешнем-то выборе. Я не в счет — я его жена.

— Тимур, — произнесла она мое любимое мужское имя, — необыкновенный художник. Вы, Варенька, об этом знаете. Думаю, он ощущает вашу поддержку. Так вот, я считаю, а я редко ошибаюсь в своем деле, что у него большое будущее.

Она так сказала все это, что я вдруг ощутила себя не жалким нулем, пустым местом, ничтожеством, на котором женился гений ради возможности творить, а нужной, важной частью жизни Тимура, нулем после единицы, образующим десятку. Именно это было в ее тоне, в ее взгляде. Никто так не обращался со мной раньше. Я растаяла.

Мы все почувствовали себя уютно, разговор завертелся вокруг возможностей, которые откроются Тимуру в столице. Тамила считала, что самое сложное впереди, но потенциал Багрова как художника огромен, а уж мы, она и я, обеспечим все остальное. Она и я! Неужели же я нужна в этом деле? Ох, что-то это попахивает сказкой.

— Тамила, а почему вы так заинтересованы в карьере Тимура? — я еще искала подвох.

Она закинула голову, тряхнув стрижеными волосами, вздохнула, готовясь рассказать нечто очень откровенное, и сказала:

— Понимаете, Варенька, это — моя работа. Я ищу таланты. Как агент. Только мне платит процент не сам художник, а мои наниматели, чья работа — раскручивать найденные мной таланты.

И несмотря на то, что версия будущего, предоставленная Тимуром, и версия Тамилы различались в одном пункте, я поверила ей легко и быстро. В конце концов, какая разница, будет ли сама Тамила раскручивать Багрова или этим займется по ее рекомендации агентство?! Журналист она или нет?! Какая разница?

Тот вечер мы закончили доброй попойкой у нас. Постепенно собралась куча народу и все болтали об искусстве, о Тимуре, о его успехе. Сам гений цвел как майская роза! Тамила была просто душой компании, а я напилась и чувствовала себя неудобно. Или чувствовала себя неудобно и напилась. Ведь большая половина мужчин в студии моего мужа имели меня разное время тому назад. Ох, как же все-таки надо отсюда уезжать!

Вечеринка подходила к концу. Тамила и многие другие уже ушли. Остались самые пьяные, и один из них, Гарик Симонян, попытался за мной приударить. Он бы никогда не сделал этого, если бы не наше с ним совместное недавнее прошлое. Он удивительно мерзкий человек, и я с ним встречалась два месяца. Тимур в тот период вообще не общался со мной, равно как и с Гариком, которого всегда недолюбливал. Потом, насытившись омерзением, я бросила Симоняна, но Багров до сих пор его сторонился. Оно и правильно, мой бывший любовник здорово поливал меня грязью после нашего разрыва. Сейчас Симонян приперся на вечеринку в студию Багрова без всякого приглашения. Его направляло завистливое любопытство к новому витку в карьере Тимура.

Конечно, я грубо отшила Симоняна, но, когда пошла на балкон проветриться, столкнулась лицом к лицу с мужем, которого мелко трясло от всей этой ситуации. А он бы хотел, чтобы прошлое испарилось! Я пыталась объяснить неизбежность грязных отпечатков на лаковой поверхности нашего лубочного будущего. Будучи здорово во хмелю, я ясно, как никогда, видела невозможность легкого перехода из жидкого состояния в газообразное. Ну как можно было столько лет ползать, а теперь взлететь?