Скелет в шкафу художника

— Ах, — выдохнула Тамила с облегчением. Она была рада, что все сейчас оборвется. Последние месяцы рядом с процветающим убийцей ее Вали были мучительными. Она измоталась душевно и физически. Приходилось, скрипя зубами, наблюдать его талант, его любовь, его успех. Все слова, поступки, следование собственному замыслу по путаному лабиринту мести — все это было болезненным и тяжелым продвижением к намеченной цели. И пусть все обернулось не так, как замыслила Тамила, пусть ей придется погибнуть вместе с Тимуром, зато судьба помогает сделать это простым и логичным способом. С аварии все началось, аварией все и закончится. Авария уничтожила будущее Наташи Томилиной, авария уничтожит и саму Наташу.

Белые «Жигули», несущиеся на максимально возможной скорости, приблизились к краю обрыва. Автомобиль с силой врезался в бетонный блок ограждения. Капот смяло, передние колеса моментально просели. То, что осталось от «Жигулей», неизбежно подчинилось силе инерции и перевернулось через ограждение, помяв передние стойки крыши и скрежеща металлом о бетон. Через секунду машина рухнула в пропасть багажником вниз, унося с собой два мертвых тела.

Глава 57

Я ничего не помню из всего, что мне пришлось пережить в момент столкновения. Знаю только, что мы с Тимуром скатились сначала вниз, на пол, потом упали на оказавшийся под ногами потолок машины. Затем мы оба вылетели из салона через проем заднего стекла. Мы упали под скос и покатились вниз, где рос чахлый кустарник, который и затормозил падение наших тел. Через несколько минут далеко внизу раздался взрыв.

Мне, как и когда-то давно, когда Тамила скинула меня с балкона моей квартиры, удалось сгруппироваться. Тимур падал просто как тряпичная кукла. Поэтому я получила ушибы, содранную до мяса кожу на руках, перелом ключицы и новую травму позвоночника, обездвижившую меня на месяц. Впрочем, основные неприятности доктора пообещали в будущем. Багров пострадал очень основательно. У него был проломлен череп, сломана левая нога, несколько ребер и лучевая кость левой руки. Самое страшное, что из-за наркотиков, которыми его накачивали последние недели, на него не действовал наркоз и обезболивающие препараты. Я этого не видела и не слышала, но одна медсестра рассказала мне, что первые три дня он кричал от боли, забываясь лишь на час-полтора во сне.

Постепенно проблемы со здоровьем художника Багрова сузились до одной, но самой страшной. Тяжелая наркотическая зависимость. Это был почти приговор ему и окончательный приговор его таланту. Я еще очень волновалась по поводу зрения Тимура, но окулист сказал, что положительный прогноз можно будет сделать, только когда печень очистится от наркотика.

Для меня все шло по очередному кругу: смерть — воскрешение, доктора, Седов с вопросами, капельницы, уколы, боль в позвоночнике. Какой же раз я прохожу через это? Отличие было лишь в том, что не осталось вопросов, недосказанности, неверия окружающих. Да и самих окружающих стало меньше…

Мне не пришлось хоронить папу, в тот день я вообще не приходила в сознание. Я так и не узнала, не захотела узнать, где похоронена Тамила. Лишь надеюсь, что ее израненное, безумное сердце упокоилось навеки. И мне только рассказывали о похоронах Вики и Виталия Кирина. Вспоминая о Тамиле, я жалела ее, вспоминая Кирина, понимала, что ему крупно не повезло, когда он встретил ее, приехав из-за океана.

Еще отличие было в том, что на этот раз я сама просила пригласить ко мне психотерапевтов. Переживания по поводу смерти папы и страх за Тимура на фоне моего собственного состояния грозили доконать меня.

А в общем, мы выжили!

Почти сразу после того, как я очнулась, ко мне пришел Байгер. Он принес букет, как и положено носить в больницу, и уселся на стул возле кровати.

— Привет! — сказал он.

— Привет, — ответила я. Вообще-то посетители меня только утомляли. А уж Дениса, как непосредственного участника событий и свидетеля аварии, я не хотела бы видеть лет сто, по крайней мере. Для сохранения здоровья своей психики я пыталась отгонять проклятые воспоминания.

— Ну, ты и везучая! — принялся трепаться Байгер. — Ну и ну! Слушай, я как дяде Мише рассказал, так он просто офигел! Знаешь, а ведь я как только понял, чего эта психованная хочет, так сразу и попрощался с тобой. Нет, там полный каюк выходил! И надо же было такому случиться, что Димка стекло вам выбил! Стрелять в водительницу — это его идея была. Он надеялся, что, ежели ту убьем, ты руль подержишь, и тачка с трассы съедет. Ну перевернулись бы вы, так ведь на ровном месте! А тут с обрыва, вниз, колесами вверх! Прям как на той картине, что ты дяде Мише подарила! Только вижу — двое вроде как выпали из тачки. Мы затормозили там, тебя и Дервиша подобрали и отвезли в больницу. Слушай, а она парня замочила в тачке? Да? Я не понял тогда. А зачем?

— Он тоже сообразил, что она спятила, и бросился у нее руль вырывать, а она… Ох, не могу!

— М-да… Я много чего видел, сама понимаешь, но здесь просто Хиросима!

— Ты лучше скажи, зачем нас подставил?

— Ты че?! Когда? — для Дени это было серьезное обвинение.