Скелеты благородного семейства или Смерть на десерт

Поцелуи, которые становились всё горячее, прервал осторожный стук в дверь. Эми досадливо вздохнула, не желая разрушать окружающий её золотисто-розовый туман страсти. В самом деле, они с Дейвом — молодая супружеская чета и имеют полное право на личную жизнь, тем более, что правил приличия они не нарушают и всё личное тщательно сокрыто от посторонних глаз! Увы, стук повторился, более того, стал звучнее, настойчивее и к нему добавился приглушённый шёпот горничной:

— Леди Эмили, лорд Дэвид, прошу вас…

— Кажется, от нас не отстанут, — недовольно проворчал Дейв, бережно поправляя изрядно смятые и сбившиеся кружева на груди жены.

Эми бросила голодный взгляд на обнажённый (и когда это только рубашка с сюртуком исчезнуть успели?) торс мужа и капризно скривила губки:

— Право слово, что за замок? Ни минуты покоя!

Дэвид прижал жену к себе, скользнул горячими губами по нежной шейке, с улыбкой отметив, как от его прикосновений начинает сильнее пульсировать синяя жилка на шее Эми и хрипло выдохнул:

— Зато не скучно. Признаю, герцогиня Вандербилдт подготовила грандиозную развлекательную программу, такой встречи Рождения года у меня ещё не было!

— Очень хочется верить, что и не будет больше, — вздохнула Эмили и крикнула, неохотно вставая и делая героическую попытку привести в порядок изрядно помятое платье, чей вид красноречивей всех многословных фраз утверждал, что его хозяйка проводила время отнюдь не за чтением сонетов.

Дэвид терпеливо дождался, когда жена закончит приводить себя в порядок (точнее, смирится с тем фактом, что чопорной светскости в этом платье ей уже не достичь), небрежно натянул на себя рубашку, даже не потрудившись толком её застегнуть, и широко распахнул дверь. Горничная Амина, до этого неуверенно переминающаяся с ноги на ногу в коридоре, охнула, отпрянула в сторону, едва не упав и сконфуженно пролепетала, старательно отводя взгляд от виднеющегося в рубашке мускулистого торса королевского сыщика:

— Герцогиня Вандербилдт желает видеть вас в охотничьем зале.

— Передай леди Элеаноре, что мы приведём себя в порядок и придём, — тоном послушной девочки ответила Эми, смущённо розовея и делая тщетные попытки взбить кружево на груди.

— Да, миледи, — горничная присела в почтительном реверансе и поспешила прочь.

Королевский сыщик проводил насмешливым взглядом изрядно смущённую служанку и не удержался от громкого смеха. Эмили хотела было призвать мужа к порядку, да не удержалась, сама прыснула, рассмеялась звонко и беззаботно, сама толком не зная, что именно её так позабавило.

— Идём, — Дейв, всё ещё посмеиваясь, подхватил жену на руки, — не будем нервировать твою бабушку, у почтенной леди и так хватает поводов для беспокойства.

Лорд Эверлич был совершенно прав, леди Элеанора испытывала унизительное для столь властной и деспотичной особы чувство полнейшей беспомощности, а потому была зла, словно змея, на хвост которой не только наступили, но ещё и кончиком хвоста обувь от пыли протёрли. Герцогиня Вандербилдт была унижена, зла и прямо-таки жаждала сорвать на ком-нибудь своё дурное настроение, благо хватало не только поводов (одни убийства прямо под сводами замка чего стоят!), но и жертв, жаждущие богатого наследства родственнички стерпят любую гадость и даже не поморщатся, наоборот, продолжат любезно улыбаться. Леди Элеанора хищно улыбнулась, гордо вскинула голову и величественным шагом направилась в охотничий зал. К искреннему огорчению почтенной леди, в зале её ждали лишь похожая на перепуганную сороку леди Ольгерда, старательно прячущая прыгающие от волнения руки в складках платья, да заплаканная леди Кэтрин, безнадёжно глупая, а потому совершенно непригодная для ядовитой перепалки. Герцогиня обвела зал холодным взором и слегка приподняла тонкие брови:

— И где все?

— М-мой… лорд Дункан п-просил просить его, он плохо себя чувствует, — проблеяла леди Ольгерда, нервно смахивая выступивший на лбу пот.

— Ваш бастард находится при смерти и решил облегчить душу покаянием?

Леди Элеанора даже не попыталась замаскировать откровенную грубость леденящей душу учтивостью. А чего ради стараться, леди Ольгерда ей не соперница, ни ответить достойно не может, ни оценить весь яд тщательно замаскированной насмешки. Одно слово, плесень, а не человек, слякоть осенняя. Вот и сейчас вместо того, чтобы ответить колкостью на колкость (как сделал бы тот же лорд Эверлич), леди Ольгерда отчаянно покраснела, нервно одёрнула платье, едва его не порвав, и промямлила, старательно отводя взгляд:

— Лорд Дункан в порядке, благодарю Вас.

По бледным губам герцогини Вандербилдт расплылась ехидная, воистину змеиная улыбочка, глаза остро сверкнули:

— Вы же сами только что любезно сообщили, что Ваш бастард плохо себя чувствует и просит простить его. Или я что-то неправильно услышала? А, может быть, Ваш сын, которого Вы гнушаетесь настолько, что не спешите признать, просто брезгует моим обществом? Что ж, я никого силой в замке не держу, если кто-то желает прокинуть Северную звезду, сие вполне возможно.