Скелеты благородного семейства или Смерть на десерт

— Просто, если он погиб, кто же тогда будет расследовать покушения на меня? Убийца-то ещё не пойман.

Амалии на миг показалось, что она с размаху плюхнулась в грязную вонючую лужу, какие у нерадивых хозяев рядом со свинарниками частенько бывают. Нет, всё-таки недаром говорят, что наивность сродни глупости, уж сколько раз ей, девушке из модного дома, жизнь показывала, что богатые и знатные спесивцы никогда и ни при каких обстоятельствах не забудут о происхождении таких, как она сама или лорд Дэвид. И всё равно глупая детская вера в чудо снова и снова оживает в груди, стоит лишь какой-нибудь расфуфыренной даме взглянуть чуть ласковее или проявить капельку сочувствия.

— Ничем не могу Вам помочь, — отчеканила Амалия, порывисто отворачиваясь и направляясь прочь из комнаты.

Правда, на пороге милосердие опять заглушило голос обиды и вражды, леди едва ли не рывками, точно сломавшаяся зачарованная кукла, повернулась и выдавила:

— Если Вам ещё что-то нужно…

— Мне нужен лорд Дэвид, — надменно отозвалась герцогиня Вандербилдт, даже не взглянув в сторону своей добровольной сиделки.

— Если он Вам так нужен, сами к нему и идите, — фыркнула Амалия и выскочила в коридор, звучно хлопнув дверью.

Глава 10

Амалия не лгала, наоборот, она, щадя леди Элеанору, деликатно умолчала о подробностях, способных травмировать не только едва пришедшую в себя после удара леди, но и человека гораздо более крепкого и душой, и телом. Леди не стала рассказывать о изувеченном страшным проклятием зале, в котором не осталось ни единого целого предмета и даже пол, стены и потолок пошли разломами и трещинами. Умолчала о том, что магическая мощь смела, стёрла в порошок все артефакты и амулеты замка, засушило или, наоборот, сгноило на корню все домашние цветы. Откровенно говоря, Амалия не верила, что лорд Дэвид, который оказался в самом эпицентре чёрной магии, мог выжить. Вид у него, когда перепуганная Эми и слуги выносили его из комнаты, был столь плачевный, что на его фоне десятидневный лежащий на горячей печи покойник казался полным жизни красавцем. И всё-таки Амалия упрямо верила, что сыщик каким-то чудесным образом выкарабкается, останется жить, ведь, согласитесь, это самое настоящее свинство: умирать, когда тебя так любят! Леди фон Вюнтебург не была излишне религиозной (она вообще недоверчиво относилась и к магам, и к богам), но сейчас ей страстно захотелось вымолить у небес чуда для такого проницательного, острого на язык и независимого королевского сыщика. Амалия на миг замедлила шаг, подняла глаза к потолку и зашептала молитву, вкладывая в полузабытые слова весь пыл души, всю нерастраченную детскую веру в справедливость и робкую надежду на то, что искренние мольбы не останутся без ответа.

В кои-то веки раз, мольбы Амалии не остались без ответа, лорд Дэвид хоть и выглядел по-прежнему не очень-то живым, но на мертвеца, давно и безнадёжно ушедшего в иной мир, уже не тянул. Наоборот, усиленно проявлял активность и даже пытался подняться с кровати, к вящему ужасу Эми, которая изо всех сил пыталась пробудить в супруге благоразумие и осмотрительность. Сей процесс, с точки зрения Амалии, был изначально обречён, поскольку ни благоразумия, ни осторожности у представителя славного рода Эверлич нет, не было, да и не планировало появляться.

— Эми, да что ты в самом деле, — Дейв сверкнул лучезарной улыбкой, которая на пепельно-сером лице смотрелась жутковато, точно оскал мертвеца. — Нормально всё, не переживай, оно того не стоит.

— Не стоит, значит?!

Эмили привыкла считать себя девушкой благовоспитанной и доброй, только вот сейчас ей отчаянно хотелось громко, срывая голос, ругаться самыми безобразными словами, которые и падших женщин бы в краску вогнали. А ещё хотелось пристукнуть своего ненаглядного супруга, чтобы он, наконец, прекратил свои жуткие игры со смертью и нервы окружающим не мотал.

— Значит, поводов для переживаний нет?!

Голос Эми сорвался на постыдный визг, глаза сверкнули, как у вышедшей на охоту, опьянённой жаждой крови хищницы. Дэвид присмотрелся к жене и на всякий случай подальше отодвинулся от неё, добавил в голос расслабляющих бархатистых ноток:

— Эми, родная, я понимаю, ты переволновалась…

— Я чуть не овдовела! — рявкнула Эмили так, что хрустальная люстра над головой отозвалась мелодичным перезвоном, а стёкла в окнах осуждающе звякнули.

— Чего ради ты остался в этом проклятом зале?! Жить надоело?!!