Скелеты из шкафа русской истории

Вор должен сидеть в тюрьме!

В. Высоцкий, он же Глеб Жеглов, из фильма «Место встречи изменить нельзя»

В СССР «обналичить» казенные деньги было невозможно, вкладывать было некуда, тратить — негде.

Остап Бендер мог бегать по Москве с чемоданом, в котором лежит миллион. И что? Номер в гостинице дадут не ему, а участнику слета передовиков производства… Контрабандист-«теневик» может заработать немыслимые для советского работяги деньги… Но чтобы легализовать машину — и не иномарку, не «мерседес», а простенький «Москвич», герою «Бриллиантовой руки» приходится якобы «найти клад» и сдать его государству (!), получив в качестве вознаграждения лишь 25 % его стоимости!

Вниманию современных предпринимателей! Представьте на мгновение: «легализация дохода» за 75 % от декларируемой суммы. Вам уже плохо? Таковы были жесткие реалии социалистической плановой экономики.

В эпоху «перестройки» очень много говорили, а чаще истерически вопили о «патологической коррупции» советских вождей.

Сколько было крику о воровстве Брежнева! А что получилось в реальности? Ну, было у него несколько красивых автомобилей и ружей… Главе государства делали дорогие подарки.

Причем, в общем-то, не подкупали его таким способом. Выражали уважение в надежде на некоторое ответное личное благорасположение — и только.

Шум шумом, а кончилось-то фарсом, когда наследники Леонида Ильича вернули «присвоенные» Брежневым подарки. Не было у Брежнева ничего, кроме этих подарков, преподнесенных ему как главе государства… Были, конечно, в советские времена случаи масштабного воровства.

Были! После смерти Брежнева возникло пресловутое «дело Николая Щелокова».

Н. А. Щелоков.

Всесильный министр внутренних дел СССР и главный советский коррупционер наворовал на 100–150 тыс. долларов. По нынешним меркам — просто смешно. Не смешно то, что Щелоков застрелился, когда об этом стало известно.

Сам министр внутренних дел Щелоков 13 декабря 1984 года покончил с собой. Как выяснилось, он присвоил 560 тысяч рублей. (Это $ 100 000–150 000 по тогдашнему «рыночному» — в буквальном смысле слова — курсу). А шуму-то было по всей Руси Великой! Но вы видите сами: масштаб истерии совершенно не соответствует масштабам дела. И доказывает это все только одно: не привыкли. Любое крупное хищение казалось таким невероятным, таким фантастическим, что сразу — и во все колокола! Было «Елисеевское дело» о хищениях директора в государственном Елисеевском гастрономе. Размер, правда, оказался скромнее — десятки тысяч рублей, а больше так: баночки с икрой да шпротами, финская колбаса, ветчинка, дорогие конфеты. Да-а-а… Далеко советским торгашам не то что до Панамы, а даже до самого чахлого подрядчика царских времен.

Демократия в СССР. Возможно ли?!

Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!

И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»

У современного российского школьника, студента СССР чаще всего ассоциируется с «империей зла». С ужасной тиранией, в которой не было и не могло быть демократии и прав человека.

Старшее поколение не согласно с этим мнением. Просто потому, что еще помнит Советский Союз. В СССР действительно не сложилось демократии в западном смысле этого слова: права избираться и быть избранным в органы власти, права гласно выражать свое мнение в печати, права не соглашаться с решениями власти и не участвовать в ее политике.

Не будем впадать в ностальгический самообман — ничего этого в СССР реально НЕ СУЩЕСТВОВАЛО.

Все права граждан, провозглашенные в конституциях, от Конституции 1924 до Конституции 1977 года, оставались на бумаге, и с бумажкой этой никто не считался. Реально правили даже не Советы разного уровня, а Коммунистическая партия, КПСС. На мой частный взгляд, Советская власть в чистом варианте просуществовала в России меньше недели. Дело в том, что, захватывая Зимний и арестовывая Временное правительство, Ленин и Троцкий действовали не от имени партии большевиков. На самом деле Октябрьский переворот инициировал полулегитимный проходивший тогда в Петрограде Съезд Советов.

Советская власть прожила де-факто в стране несколько дней, а де-юре — до подписания Брестского мира и выхода из состава СНК последних левых эсеров. Затем была установлена однопартийная диктатура большевиков.