Скелеты общества

Передо мной стоял мальчик, на вид моего возраста, около семнадцати. Максимум восемнадцать. Может, я видела его где-то поблизости, но он не был уличным мальчишкой. Его ботинки были чистыми и новыми, и вся одежда демонстрировала атлетическое телосложение и оттенки загорелой кожи. Его черные волосы были коротко подстрижены по бокам и длинные на макушке, идеально уложенные. По общему мнению, он был красив, но взгляд его карих глаз казался злобным. Тревожные звоночки звенели у меня в голове. Предупреждающие звоночки, к которым я должна была прислушаться.

Он, очевидно, не хотел от меня ответа, потому что продолжал говорить.

— Знаешь… я могу помочь. Твоя жизнь только улучшится. Посмотри на себя, — он показал руками вверх и вниз по моему телу. Выражение его лица сказало, что, по его мнению, многое оставляло желать лучшего. — Когда ты в последний раз ела горячую пищу? Или принимала душ? Я позабочусь о тебе, Муньека. Все, что тебе нужно сделать, — это пойти со мной.

Моя нерешительность, наверное, была очевидна в глазах, потому что он сбросил приторно-сладкий тон, сменив его на угрожающий.

— Будет обидно, если полиция получит сообщение о том, что девочка-подросток ударила мужчину ножом.

Я ощетинилась от его слов. Вот та жестокость, о которой шептались люди. Именно с такой жестокостью воспитывали молодого наследника картеля. Реальность ситуации дошла до меня. Все в захолустье Тусона знали Марио, сына Серхио Хименеса, главаря картеля Лос-Муэртос. И вот он стоял передо мной, говоря, что у меня нет иного выбора, кроме как обменять долг жизни на горячую еду, душ и его молчание.

Марио протянул мне руку, на его лице появилось выражение триумфа, когда я двинулась вперед. В тот момент, когда наши кончики пальцев соприкоснулись, я вспомнила о своем обещании.

— Подожди. Мне нужно забрать его ботинки и нож.

ГЛАВА 1 Райан

10 лет спустя

В мире не было достаточно холодного кофе, чтобы исправить мое поганое настроение этим утром. Если бы неблагодарные придурки делали свою работу правильно, вместо того, чтобы перекладывать ее на меня, может быть, настроение и поднялось.

— Диос мио, Энтони, сейчас три часа ночи. Я не хочу принимать душ так поздно из-за твоей крови, — я почесала переносицу, глядя через комнату туда, где он был привязан к стулу. Краска отхлынула от его лица, когда он осознал реальность своего провала.

— Райан, я… я не знал, что они появятся, — его панический голос действовал мне на нервы; мне хотелось пристрелить его только за то, что он меня раздражает.

Моя бровь изогнулась на его ответ, но я продолжала смотреть на него сверху вниз. Участники допросов ненавидели, когда их оправдания встречались молчанием. Это заставляло их извиваться и извергать еще больше дерьма. Иногда они давали мне полезную информацию. В других случаях, как с Энтони, они несли еще больше чуши.

К несчастью для него, мое терпение достигло предела.

За последние пятнадцать минут из его уродливой рожи не вышло ничего полезного. Очевидно, у него либо не было больше никакой информации, либо он не хотел ее выдавать. Деньги на первом месте. У таких людей, как Энтони, нет преданности. Вот почему он вообще взял паршивые пятьсот долларов и рассказал о нашем месте хранения оружия.

— Пожалуйста, Райан, — пищал он. — Я смогу раздобыть для тебя информацию. Я расскажу тебе о своих связях. Ты… ты сможешь выяснить, кто пытается подкупить людей, — он энергично закивал головой.

Раздраженный вздох сорвался с моих губ. Он слишком глуп, чтобы понять: я уже знаю правду.

Он думает, что появились какие-то уличные головорезы и забрали товар до того, как он добрался до намеченного места назначения — моего клуба. В защиту Энтони скажу, что именно так ему и сказали. Но человек должен сначала проверить источник. Потому что ответственны за это не головорезы, которые заплатили. Это я выгоняла крыс, пока они не занесли чуму предательства в мою часть операции.

Я оттолкнулась от кафельной стены, холодное безразличие окутало меня, как вторая кожа, ощутимо изменив мое поведение. В панике Энтони посмотрел на дверь, и на Серхио. Как будто Серхио мог ему помочь.

Неужели Энтони не понимает, кто здесь главный?

Очевидно, нет, иначе он не пытался бы обмануть меня, а затем продолжать тратить мое время на оправдания.

Я зашагала по окровавленному бетону, остановившись перед водостоком, над которым стоял его стул.

— Энтони, Энтони, Энтони… — покровительственный тон прозвучал холодно для моих же ушей.

Он отпрянул в тот момент, когда мы встретились взглядами, как будто я физически ударила его. Реакция вызвала жестокую улыбку на моих губах. Не раз говорили, что мой пристальный взгляд нервирует; наверное, они видели запятнанную душу через мои глаза кофейного цвета, и стали свидетелями проклятия, данного мне последними словами умирающего человека.

Глаза — это же окна в душу и все такое.

Джимми был моей первой жертвой, и не стал последним. А следующей станет этот тупой ублюдок.