Скелеты в шкафу. Драматичная эволюция человека

В течение 10 лет после этого в палеоантропологии не происходило значимых событий, пока в 1927 году американский антрополог венгерского происхождения Алеш Грдличка, уже давно подозревавший, что с пилтдаунскими останками что-то нечисто, не прочитал в Королевском антропологическом институте в Лондоне лекцию под названием «Неандертальская фаза человечества».

По словам Грдлички, неандертальцы являлись одним из звеньев родословной человека. Они не были замещены ориньякской культурой, а постепенно эволюционировали в нее. Грдличка полагал, что вариативность, которая наблюдалась между окаменелыми останками неандертальцев, постоянно обнаруживаемыми в различных регионах Европы, являлась следствием недавних адаптивных изменений. По его мнению, такие изменения шли и поныне, например длина зубов современного человека продолжала уменьшаться. Точно так же и среднепалеолитическая культура мустье путем развития превратилась в верхнепалеолитические культуры кроманьонцев. Из-за шумихи вокруг пилтдаунского человека немногие в то время обратили внимание на подобное толкование схемы Швальбе, хотя в 1921 году ее линейную интерпретацию косвенно поддержал Артур Смит Вудворд, проведший анализ черепа из шахты в Брокен-Хилл (территория современной Замбии). Возраст этой хорошо сохранившейся находки был неизвестен, и это позволило Вудворду предположить, что Homo rhodesiensis, как он назвал обладателя черепа, мог являться промежуточным звеном между неандертальцами и Homo sapiens. Вудворд не успел развить свою теорию, так как именно в этот момент были обнаружены останки по-настоящему древнего предка человека.

Африканская находка

В начале 1925 года Реймонд Дарт, молодой нейроанатом американского происхождения, возглавлявший факультет анатомии в медицинской школе Витуотерсранд при Университете Южной Африки, сообщил о случайном открытии любопытной новой окаменелости. Находка была обнаружена в известняковом карьере в Таунге, в паре сотен километров к юго-западу от Йоханнесбурга. Заголовок работы Дарта гласил: «Australopithecus africanus: человекообразная обезьяна из Южной Африки». Этот череп, состоявший из лица и черепной коробки с естественным слепком мозга, судя по всему, принадлежал ребенку (у него только прорезались коренные зубы, а у современного человека это происходит в возрасте шести лет). Образец не был похож ни на какие прежние антропологические находки. Было очевидно, что череп принадлежал либо обезьяне с некоторыми человеческими чертами, либо человеку, обладавшему обезьяньими характеристиками.

В итоге Дарт присвоил своей находке статус останков «гуманоида», несмотря на то что многие факторы, подтверждавшие его человечность, объяснялись скорее нежным возрастом человека из Таунга. Известно, что черепа человеческих детей и детенышей обезьян гораздо больше похожи друг на друга, чем у взрослых представителей их видов. Мозг находки был небольшим (всего 440 миллилитров в объеме) и едва ли превышал по размеру мозг обезьяны того же возраста. Однако Дарт, по его словам, заметил в нем расширенные «высшие центры», что указывало на человеческое состояние мозга. Дарт зашел в своих домыслах так далеко, что предположил, будто Australopithecus africanus «обладал основами тех умений дифференцировать объекты по внешнему виду, тактильным и звуковым ощущениям, которые являлись необходимым этапом в развитии членораздельной речи». Дарт обосновывал свои рассуждения тем, что его таунгский человек жил в условиях полупустыни, непригодных для существования высших приматов, где выживание было возможно только при условии наличия «развитых мозговых функций». Наличие у него человеческих характеристик подтверждалось положением большого затылочного отверстия, через которое головной мозг соединялся со спинным. У шимпанзе, передвигающихся на четырех ногах, оно находится в задней части черепа, а у Australopithecus africanus открывалось вперед, указывая на важнейшую человеческую черту — прямохождение.