Скеля и Кряж

Особенно для экипажей флота,

Когда нет бабы, а любить охота.

Полгода был в походе и не меньше,

Изголодался без горячих женщин,

Глазами прожигал теперь их нежно.

И в каждом взгляде закипала страсть,

Свою осознавал над ними власть.

Признался честно: с кучей денег

И за любовь рублей не пожалеет.

Втесалась Скеля в конкурентов рать,

Желая лучшей среди прочих стать.

Решила потеснить она соперниц,

Чтоб оценил ее средь первых.

И вместо крема применяла сало,

Лицо ее лоснилось и блистало,

Как в небе плоская Луна,

Зато была достоинства полна.

Желала к Кряжу прикоснуться,

Чтоб в нем самец проснулся

И возжелал бы страстно Скелю,

Тогда в душе бы соловьи запели…

Вблизи бассейна проходила лихо,

Передвигая ноги, как слониха.

Крутые плечи, как у дискобола,

И командирский, хрипловатый голос.

Тугая грудь – художника мечта,

Коль амазонок блекнет красота.

Не пятого размера, а шестого,

Для обольщения главная основа.

Вообразив себе картину секса,

Готовы «женихи» спасаться бегством.

С бабищею тучною не совладать,

Изящных, хрупких легче брать.

Подарками, валютой покорять.

Когда займет «наездницы» вдруг позу.

То есть тогда реальная угроза

Погибнуть на любовном ложе.

Партнер легко раздавлен будет

И телом мощным, и пудовой грудью.

А меры осторожности не зная.

Того гляди, еще чего сломает.

Да, при таких огромных габаритах

Есть риск стать инвалидом.

В пылу азарта неуемной страсти

Серьезная скрывается опасность.

Следя за тушей с толстыми ногами,

Экзотику «любили» лишь глазами.

Вначале Кряж обхаживал шатенку,

Хотел из гейши сделать грелку,

Чтоб ублажала похоти шальные,

Но быстро ночи кончились хмельные.

Срок миновал, шатенка улетела.

На смену ей блондинка подоспела.

Призвать его к приличию пытались,

Он отвечал, лукаво усмехаясь:

– Неутомим я, как Распутин Гришка,

Изящных обожаю баб, не пышных.

Чтоб не была она холодной жабой,

В экстазе страстном полыхала жаром.

Не оценил Одаркиных усилий,

Блондинкой очарован был красивой.

На катере прогулки, рестораны,

Был от утех любовных пьяным.

«С Одаркой, что не так, то взгреет,

Держись, моряк, подальше от мегеры.

Хорошеньких немало рядом кошек,

Тугая грудь, прелестны ножки.

И никакого для здоровья риска

Со знойной, ласковою киской», —

Взирая на хохлушку, думал Кряж,

Когда она наведалась на пляж.

Песок под нею зыбко проседал,

Катились волны бочкой на причал.

Тянулась цепь следов за ней,

Как за невестой, длинный шлейф.

Едва воды, песка слегка касаясь,

Соперницы, как лани, разбежались.

Чтоб на орехи им не перепало

От Скели – спутницы скандалов.

Она пропахла чесноком, цыбулей,

На замечания крутила дули.

На ноги, что колонны Колизея,

Альфонсы озабоченно глазели.

К мадам опасно подступиться.

Придется до семи потов трудиться.

Увы, партнера отыскать непросто,

Они пред нею карликового роста.

Перевелись богатыри, похоже,

А Скеля больше «голодать» не может.

Ей организм о том напоминает,

Не спит ночами, без любви страдает.

Того гляди, что аппетит утратит

Или неврозы от досады схватят.

И не поможет сало из Полтавы,

Нужны Одарке сладкие забавы.

Быт санаторный полон слухов,

Ей донесли: Кряж обозвал старухой.

Большие, мол, смущают габариты

И бедра широки, как то корыто.

А стан, как фюзеляж у самолета.

С такою кувыркаться неохота.

Хоть с субмарины, а не с бала.

Но не полезет на кого попало,

Найдет для секса лучшую подругу.

Красавицу с упругой грудью.

Не тумбу, не колоду и не тушу,

Что невзначай в объятиях задушит.

Ему нужны прелестницы моложе,

Любую на лопатки он положит.

Чтобы стройны, свежи, красивы,

Как жрицы и нежны, и шаловливы.

Никто не устоит перед харизмой

Подводника, защитника Отчизны.

Победами он на любовном фронте

После похода был довольный.

Все «крепости» позорно пали,

Когда в объятия его попали.

Коллекцией побед гордится,

Не отказала ни одна девица.

Матерых баб Кряж стороной обходит,

Наивных девок в номера уводит.

Язык держать не хочет за зубами,

Краснеют от его рекламы дамы.

Прослыл он сердцеедом Казанова,

Романы, заводя с подругой новой.

Одарка среди ночи просыпалась

И очень быстро сало убывало.

Отправила супругу телеграмму:

«Пришли-ка, сала 10 килограммов.

Побольше перца, чеснока и лука,

Здесь без еды тоска и скука.

Бессонница гнетет, ем среди ночи,

Желудок утра ждать не хочет.

С харчами вечная проблема,

На днях сальце последнее доем я.

Коль любишь, то поторопись,

Ведь на кону мое здоровье, жизнь.

Домой вернуться не хочу скелетом.

Посылку жду. С большим приветом!»

Дословно треп Одарке сообщили,

Что «рыцарь сердца» сообщил мужчинам:

«У Скели нет фигуры, только брюхо

И по годам, считай, уже старуха.

Толста, как тумба для рекламы,

Меня такие не прельщают дамы.

Стан у нее, что фюзеляж у самолета,

С слонихой кувыркаться неохота.

Пожалуй, слишком сальная порода.

К тому же распирает бабу гордость.

Одарку не согрею, даже даром

Для бугая колхозного подарок.

Коварны и хитры тяжеловесы,

Вампиры обитают в них и бесы.

Предпочитаю граций звонких,

Изящных, знойных, тонких.

Наездниц и прекрасных, и искусных.

Утехи с ними – высшее искусство.

А с жирной бабой – рабский труд.

Пусть принца на осле упрямо ждут.

Возможна вязь, но с голодухи,

Коль граций нет, одни старухи».

Одарку отношение взбесило,

Себя считала пышной и красивой.

Была с императрицей Катькой схожа,