Скептические эссе

Рациональность на практике можно определить как привычку держать в уме все свои желания, имеющие отношение к делу, а не только то, которое в данный момент оказывается наиболее сильным. Как и в случае рациональности мнения, это вопрос степени. Полная рациональность – без сомнения, недостижимый идеал, но до тех пор, пока мы продолжаем классифицировать некоторых людей как умалишенных, очевидно, что мы считаем одних более рациональными, чем других. Я полагаю, что весь стабильный прогресс в мире опирается на усиление рациональности, как практической, так и теоретической. Проповеди об альтруистической морали представляются мне в некоторой степени бесполезными, поскольку они западут в душу лишь тем, чьи желания и так уже альтруистичны. Но проповедовать рациональность – это несколько другое, ведь рациональность помогает нам реализовать наши собственные желания в целом, какими бы они ни были. Человек рационален в той мере, в какой его разум формирует и контролирует его желания. Я считаю, что интеллектуальный контроль над действиями в конечном счете имеет ключевое значение и что только он поможет нам сохранить социальные связи в мире, где наука неустанно наращивает арсенал средств нанесения друг другу вреда. Образование, пресса, политика, религия – словом, все великие силы мира – в настоящее время стоят на стороне иррациональности; они находятся в руках людей, которые льстят царю Демосу, чтобы сбить его с пути. И спасет нас не какое-то героическое потрясение, а стремление отдельных людей к более здравому и сбалансированному взгляду на наши отношения с соседями и миром. В поисках излечения от недугов, терзающих мир, мы должны обратиться к интеллектуальному развитию, которое становится все более распространенным.

Глава V. Философия в двадцатом веке

С тех пор как завершилась эпоха Средневековья, философия неуклонно утрачивает свою социальную и политическую значимость. Уильям Оккам, один из величайших средневековых философов, был нанят императором Священной Римской империи для написания памфлетов против папы римского; в те дни многие животрепещущие вопросы переплетались с диспутами в школах. Успехи философии в XVII веке были более или менее связаны с ее политической оппозицией католической церкви; да, правда, что Мальбранш был священником, однако сегодня священникам не позволено соглашаться с его философскими идеями. Ученики Локка во Франции XVIII века и бентамиты в Англии XIX века были в своих политических взглядах по большей части крайне радикальны; именно они создали современное буржуазно-либеральное мировоззрение. Но по мере продвижения в будущее гармония между философскими и политическими взглядами становится все менее явной. Юм был тори в политике, хотя и крайним радикалом в философии. Только в России, которая до самой революции оставалась средневековой, сохранилась хоть сколько-то четкая связь между философией и политикой. Большевики – материалисты, а белые – идеалисты. В Тибете связь еще теснее; второй по сану чиновник в государстве называется «главным метафизиком». Нигде больше философия уже не пользуется таким большим уважением.

Философскую мысль XX века можно поделить на три основные группы. Первая состоит из приверженцев классической немецкой философии, обычно Канта, но иногда и Гегеля. Вторая состоит из прагматиков и Бергсона. Третья – из приверженцев науки, полагающих, что философия не имеет ни своей особой истины, ни особого способа до нее добраться; этих людей для удобства можно назвать реалистами, хотя на самом деле ко многим среди них это название не совсем применимо. Разграничение между различными школами не особенно четкое, некоторые принадлежат частично к одной, частично к другой. Уильяма Джеймса можно считать чуть ли не основателем как реализма, так и прагматизма. В недавно опубликованных работах доктора Уайтхеда методы реалистов используются для защиты более или менее бергсоновской метафизики. Многие философы не без серьезных на то оснований считают, что доктрины Эйнштейна являются научным фундаментом для веры Канта в субъективность времени и пространства. Фактические расхождения, таким образом, не столь очевидны, как расхождения в логике. Тем не менее логические расхождения полезны тем, что предоставляют основу для классификации взглядов.