Скетчбук

Тима поднял и прижал к себе пингвиненка, а потом сел с ним у дерева и стал листать книгу, разглядывая снова такие знакомые картинки. Его любимым персонажем всегда был Храбрый Лев. Да, Тима уже в детстве знал, чего ему не хватает. Расплакался при них, тряпка. А вдруг он снова их встретит? Что бы на его месте делал Храбрый Лев? Тима вдруг понял, что ищет источник вдохновения не в фильмах Марвел, не в любимых спортсменах, а в детской книжке. Совсем он не такой, как все. Он маленький и слабый, и совсем не крутой. Такая ситуация.

Уходить с поляны хотелось меньше всего. Эта поляна казалась ему большей частью его, единственным родным местом. Но ведь, наверное, у всех есть такая поляна, и люди не сидят на ней всю жизнь. Даже у волков есть… Что они сделали, чтобы не возвращаться к ней? Порвали рисунки, оторвали головы своим игрушкам? Тима крепко взял страницу, на которой Храбрый Лев готовился кинуться на саблезубого тигра, и потянул, но потом остановился. Вместо этого он бережно закрыл книгу и положил у дерева. Сюда же в стопку он собрал рисунки и дипломы. Усадил роботов так, что они словно вели дружескую беседу. Отремонтировал подаренную матери фигурку и посадил в центр круга роботов. Все вещи, каждая мелочь были собраны под деревом. Так аккуратно даже в его комнате никогда не было. Потом он взял Лелю. Нет, не хотел он оставлять его здесь. Леля пойдет с ним, решено. Что скажут волки, когда увидят его с игрушкой? Да все равно, хуже уже не будет. Тима в последний раз окинул поляну взглядом, а затем развернулся и пошел обратно.

Он шел к Медведице, чтобы спросить, что такое норд-ост. Конечно, он помнит дорогу. А если и забудет, то снова найдет. Шел спокойно, не торопился, но и не медлил. Над лесом взошла луна, но холодно не было. Его не пугали шорохи в кустах, он уже очень долго боялся, и теперь его «боялка» сломалась. Он, побитый волками, плакса с пингвиненком в грязных руках, чего ему терять?

Он уже узнавал эти места, берлога должна была быть где-то рядом, и тут он услышал тупой лай. Волки столпились у входа в берлогу и по очереди кидали в нее камни. Из берлоги слышались сердитые, и вместе с тем жалобные и болезненные рыки. Бедная глупая Медведица! Если Филин прав, и волки сильны лишь стаей, то и расправляться с ними надо поодиночке. Уж на одного-то у него сил точно хватит.

Тима не стал изображать из себя героя, как в фильмах. Поздно, никто не поверит. Он выбрал самый некрасивый и смешной прием – выбежал на поляну, и, пока стая не успела опомниться, схватил ближайшего волка за хвост. Он дернул сильно, насколько это было возможно. Было неприятно, мерзко рвать кому-то тело, сознательно делать больно, но выхода не было. Волк взвизгнул, растерялся, и Тима перехватил его за уши. Хрящи хрустели в руках, и теперь уже Тима боялся, что, наоборот, не сможет остановиться, какой-то его части нравилось чувствовать, как больно и обидно волку, слышать скулящие звуки. Волки опомнились, вожак грязно выругался (наверное, эти слова надо добавить в копилку), и стая стала наступать. Тима отбросил потрепанного и поднял с земли камень.

– Ну, подходите – заорал он глупым истеричным голосом, – мне плевать, хоть убейте потом, но первому я прям в морду кину, так, что у него, у него…

В детскую голову не приходили достаточно сильные слова, но это было и не нужно. Видимо, у него был такой сумасшедший взгляд, что этого оказалось достаточно.

– Мы за тобой вернемся, – объявил вожак, – а пока у нас дела поважнее есть.

Он сказал это «поважнее» таким тоном, что вся стая заухмылялась и закивала. Тиму уже охватил азарт, он вдруг почувствовал себя сильным и смелым, и вместо того, чтобы закончить ссору, выкрикнул вожаку:

– А чего потом-то? Давай сейчас, выходи раз на раз!

В этот момент кто-то обошел его сзади и подсек ноги прямо под коленки. Тима упал на спину, но на этот раз страх был не таким большим, и он не совсем растерялся. Он стал махать своим камнем и кричать, задел того, кто его уронил, а потом быстро вскочил на ноги. Но никого уже не было, стая ушла.

Тима хотел было спуститься к Медведице, но вдруг его осенило: дела поважнее! А ведь Белочка сидит на поляне совсем одна со своей глупой куклой. Он повернулся к темному логову: потратить пару минут и спросить? Ему представилось, как волки окружают глупую девчонку в красном платьице. Она только думает, что что-то знает, а на самом деле ничегошеньки она не понимает. Никакая она не лисичка.

Тима побежал по памяти к поляне, и вдруг почувствовал, что бежать уже гораздо легче. Конечно, столько сегодня тренировался! Но нет, дело было не только в этом. Он вдруг понял, что бежит на четырех лапах, а сквозь царапанную-перецарапанную кожу пробивается жесткая бурая шерсть. Он бежал, рассекая воздух, и уже не чувствовал, как его цепляют ветки или как ноги царапают шишки. Он влетел на поляну, где в окружении зверей сидела напуганная девочка и обнимала куклу.

– Отойдите от нее, не смейте обижать!