Схизматрица Плюс

– Мне очень жаль, – заговорил Линдсей, – но так – все лучше, чем умирать… Шейперы долго не протянут, Нора. Им конец. Я вовсе не питаю любви к механистам, поверь… – Здесь он в первый раз отважился на жест правой рукой. – Я сейчас скажу тебе одну вещь, но если ты перескажешь ее кому-либо – отопрусь напрочь. Механисты существуют только благодаря вам. Союз картелей – липа. Объединяет их единственно страх и ненависть к перекроенным. Уничтожив Совет Колец – а за ними, кстати, не заржавеет, – они сами рассыплются в пыль. Прошу тебя, Нора: ну, чисто полемики ради, прими хоть на время мою точку зрения. Я понимаю, что вы обречены, что вы преданы своей генетической линии и своему народу… Но ваша смерть никому ничем не поможет. Шейперам суждено пасть. Сейчас есть только вы да мы. Восемнадцать человек. Я жил с фортунианами. Оба мы понимаем, чего они стоят. Шайка пиратствующих мародеров. Неудачники. Жертвы, Нора! Живущие на грани между правильным и доступным. Но если уж вы пойдете с ними, они не убьют вас ни за что. И это – ваш шанс. Для всех шестерых. Покончив с вами, они отправятся в картели. Если вы сдадитесь, возьмут с собой. Вы молоды. Скройте ваше прошлое – и лет через сто будете править этими самыми картелями! Механисты, шейперы… Это всего лишь ярлыки. А суть – в том, что мы живы. Живы!

– Вы – просто орудия, – ответила женщина. – Да, верно, жертвы. И мы – жертвы. Но наш случай – как-то пристойнее. Голыми мы пришли в этот мир, Абеляр. Нас доставили сюда катером, неспособным на обратный полет, и в пути мы уцелели лишь потому, что на каждую реальную миссию Совет запускал по полсотни пустышек. Мы просто не стоим того, во что обошлось бы картелям наше уничтожение. Потому-то вас и наняли… Богатые, власть предержащие механисты обратили вас против нас. Мы сами обеспечили себе жизнь. Из ничего, собственными умом и руками, при помощи собственного ветвэра[3] возвели эту базу. А вы пришли нас убить. И продолжить жить за наш счет.

– Но, так или иначе, мы здесь. Что прошло, того не поправишь. Я прошу тебя оставить меня в живых, а ты мне идеологией тычешь… Не будь такой непреклонной, Нора! Не губи всех!

– Я тоже хочу жить, – сказала она. – Но это вы должны к нам присоединиться. Толку от этого будет немного, однако мы согласны терпеть вас. Вы никогда не станете настоящими шейперами, но здесь, под нашей эгидой, найдется место и дикорастущим. А картели… Пусть делают что хотят – мы их переиграем. Не мытьем, так катаньем.

– Вы – в осаде, – напомнил Линдсей.

– Прорвемся. Ты разве не слышал? Цепь переходит на нашу сторону. Одна орбитальная станция уже наша. Корпоративная республика Моря Ясности.

Даже здесь не кинула его тень Константина.

– И ты считаешь это победой? – с сарказмом спросил он. – Эти-то упадочнические мирки? Древние развалины?

– Отстроим заново, – с холодной уверенностью сказала она. – Их молодежь – за нас!

Космический корабль «Красный Консенсус» 01.01.17

– Добро пожаловать на борт, доктор Мавридес.

Президент протянул руку. Нора пожала руку без колебаний – ее кожу надежно защищал тонкий пластик скафандра.

– Прекрасно начинается новый год, – заметил Линдсей.

Они находились в рубке управления. Только сейчас Линдсей осознал, как не хватало ему знакомой, уютной музыки приборов. Звук пропитывал все его существо, снимая напряжение, о котором сам он и не догадывался.

Переговоры длились уже двенадцать дней. Он уже и забыл, насколько непрезентабельно, неопрятно выглядят пираты. Закупоренные поры, слипшиеся волосы, грязные зубы… Да шейперскому глазу они должны казаться животными!

– Это – наше третье соглашение, – официально продолжал президент. – Первое – Акт об установлении отношений, затем – Акт о технологическом налогообложении и Торговое соглашение, а вот теперь – одно из величайших достижений нашей общественной политики – Решение о воссоединении. Добро пожаловать на «Красный Консенсус», доктор. Мы надеемся, что каждый ангстрем этого корабля вы примете как наше национальное наследие и оцените по достоинству.

Прилепив отпечатанное соглашение к переборке, президент изобразил под текстом развесистый, сложный росчерк. Линдсей же – левой рукою – приложил государственную печать. Тоненькая, рыхлая бумага немного смялась.

– Теперь все мы здесь – единый народ, – подвел итог президент. – Можно малость расслабиться и это… познакомиться поближе.

Вытащив тускло-серый ингалятор, он основательно затянулся.

– Вы сами сшили этот скафандр? – спросила спикер парламента.

– Да, госпожа спикер. Швы сшиты проволокой и склеены эпоксидной смолой из наших ветвэр-резервуаров.

– Понятно.

– Тараканы у вас красивые, – сказала деп-два. – Розовые с золотым и зеленым. Даже и на тараканов-то не похожи. Мне бы таких!

– Я полагаю, это можно устроить.

– А я вам за них дам релаксанта. У меня много.

– Спасибо, – сказала Нора.

Она держалась прекрасно. Линдсей втайне гордился ею.