Схождение в ад (сборник)

Выйдя из машины, Фридман вытащил из–под сиденья небольшой пластиковый пакет.

— Вот, — сказал. — Вся посылочка. И здесь же — пять штук сотенными. Как и заказывали.

Мавра, она же Джейн, встретила их со всей теплотой гостеприимства.

— Не голодны? может, перекусите? Нет? Ну, тогда кофе как раз подоспел, и хороший коньяк есть… не против? — подмигнула Фридману.

— А… не против! — в тон ей игриво отозвался Валерий. И отправился мыть руки.

— Как насчет хвоста? — шепотом спросила Мавра Марину.

— Никакого. Крутились так… чуть тачку не кокнули.

Вошел Фридман.

— О чем шепчетесь, девушки?

— Валерий, — произнесла Мавра подчеркнуто убедительным тоном. — Я хотела бы все–таки попросить вас показать мне груз… Я боюсь наркотиков. В «Кеннеди» на сей счет очень квалифицированные службы. И от них не спасет даже дипломатический паспорт.

— Бог мой! — воскликнул Фридман. Наклонился, вынул из пакета два свертка.

— Пять тысяч, — передал первый сверток Мавре. — А тут… развернул бумагу.

Марина увидела переложенных ватой миниатюрных черепашек с бриллиантовыми глазками, крокодила с золотой чешуей, орла из черно–зеленого камня…

— Что это? — Голос Мавры невольно дрогнул.

— Фаберже. — Фридман усмехнулся. — Замечу: увы, фальшивый. Но уйдет — как подлинный, без сомнений. Проверено.

— Пять тысяч за провоз туфты? — не удержалась Мавра от жаргонного словечка, хотя акцент и ровность интонации выдержала.

— Ну… давайте откровенно. — Фридман откинулся в плюшевом кресле. — Ваша услуга безусловно стоит много меньше, но… я щедрый парень. Кроме того, хочу посмотреть, каким выйдет наш первый контрабандный блин…

Мавра вкрадчиво улыбнулась.

— Блин… говорите?

— Ага. Это игра слов на основе ну… не пословицы, а как там…

— Несу коньяк, — перебила Мавра. — А вы пока потанцуйте, подойдя к магнитофону, нажала клавишу. — Кстати, сейчас соображу кое–какую закуску…

Фридман протянул руку Марине — беззаботным, разбитным движением.

Испытывая сильнейшую досаду и нервную дрожь в ногах, Марина с трудом заставила себя ответить кавалеру, трижды ею проклятому в душе, призывной улыбкой. Прижалась к Фридману, взглянув на Мавру из–за его плеча.

Глаза подруги Мавры были лучисто–светлы от переполнявшей ее злобы и — от уже бесповоротно принятого ею решения…

ФРИДМАН–СТАРШИЙ

Как полагал Семен, день выдавался удачным: пришло письмо из компании, торгующей типографским оборудованием, о перечислении посреднического аванса за подписанный в Москве под контролем братца Валеры контракт, Борис вылетал из Франкфурта, и, наконец, сегодня под высокий процент возвращался долг неким Дональдом Вайсом — человеком, ведававшим в Манхэттене проституцией.

Дональд — седобородый, с внешностью пожилого английского герцога, вылез из–за руля своего «порше» на условленном месте у ресторана «Одесса» на Брайтоне. Невзирая на ливший безжалостно дождь, гордо двинулся в своем ослепительно лощеном костюме к машине Фридмана и, присев рядом с ним, без предисловий о погоде и здоровье сказал:

— Семен, наличные в «порше», я в состоянии полностью рассчитаться, однако прошу об услуге…

— Необходима отсрочка, — понятливо продолжил Фридман за собеседника. — Дополнительные две–три тысячи гарантированы, так? Нет, Дональд, у тебя сплошные задержки, мне надоело.

— Сыграем иначе, — отозвался Вайс. — Кредит мне необходим на два дня. Оставляю залог: три фунта кокаина. Если опоздаю хотя бы на час с выплатой…

Наркотики. Фридман не раз сталкивался с этим бизнесом, брезговал им, да и побаивался, однако в данной ситуации риска не усматривалось, а выгода выходила очевидной: так или иначе он оказывает Дональду услугу, а Дональд — человек благодарный; ну а в случае чего, если заложенный кокаин придется продать, невозвращенный долг перекроется с лихвой…

— Качество? — спросил Фридман.

Дональд лишь укоризненно взглянул на него. Фридман в свою очередь оглянулся на двери «Одессы», на

рекламные фотографии местного усатого сочинителя–песнопевца за оконным стеклом. Вечером сюда нахлынет публика с Брайтона в дешевых бриллиантах и шубах до пят; начнется музыкальная полублатная ностальгия с эстрадки… Вот мрак! А ведь он тут когда–то едва они не собирался посуду мыть или официантом за чаевые вкалывать… А о месте гардеробщика и мечтать не приходилось: надо же — с каждого клиента доллар чаевых!

Дональд вышел из машины, затем возвратился, положив на сиденье полиэтиленовый пакет.

Мягко хлопнула дверь. Подняв руку в прощальном приветствии, Семен тронул «кадиллак» с места, держа курс на заправку.

Решил подрулить к «Mobil» на Кони–Айленд–авеню перед съездом на скоростную трассу, а после заехать в итальянский ресторанчик у залива Шипсхед–Бей, там подавали отменные ракушки с лимонным соком и крупные креветки в нежном, густом соусе… Затем домой — взгреть Алика за хозяйственную недобросовестность ради профилактики, попить кофе в его компании, а напоследок же предстояла встреча в аэропорту с прибывающим из Германии Борисом.