Схождение во ад

С оформлением выездных документов он Виктору посодействовал, вскоре тот отбыл в Берлин "на консервацию", где они и встретились в горячую для Трепетова пору воссоединения Германий, и лицезрением своего куратора Виктор был явно удручен, понимая, в какую попал передрягу, будучи уже подданным не сателлита могучего СССР, а независимого капиталистического государства, где к агентам иностранных спецслужб относились весьма неприязненно.

Логически обоснованных опасений Виктора Трепетов, конечно же, не опровергал. Наоборот: намекнул, что теперь, в новых условиях, начинается самая серьезная работа и, наконец-то, законсервированный агент будет востребован к действию.

Восторженной реакции на подобное заявление он, как ни старался, обнаружить не смог.

Между тем, Виктор, - человек деловой и толковый, быстро внедрился в верхушку хозяйственных кругов Западной группы войск, заработав немалые деньги на поставках водки, сигарет и продовольствия; открытая им компания по экспорту перегоняла фуры с консервами и спиртом на обширнейший рынок России еще с самого начала его формирования, и, судя по сведениям, которыми Трепетов располагал, подопечный его намеревался в ближайшем будущем вложить деньги в приобретение отеля на Канарских островах, что наилучшим образом свидетельствовало о - поистине географических масштабах его доходов.

В Берлине же жил Виктор в прекрасном, недавно отстроенным доме, заселенным преимущественно еврейскими и псевдо-еврейскими эмигрантами из России, неподалеку от Бранденбурских ворот. Возведен был дом прямо над бывшим бункером фюрера, и поначалу предназначался он для ответственных офицеров государственной безопасности ГДР, однако новая власть распорядидилась комфортабельным строением по-своему, изменив первоначально предполагавшийся контингент его обитателей.

Допив пиво, Трепетов вышел из аэропорта, тут же узрев дожидавшегося его Виктора, - кто поприветствовал его с сердечностью, достойной проявления высшего актерского мастерства.

- По делам? - поинтересовался Виктор нейтральным тоном.

- Да вроде того, - ответил Трепетов небрежно.

- Чем... могу? - Виктор раскрыл дверь спортивного "Мерседеса".

- Планы следующие, - садясь в машину, сказал Трепетов. - Ужин. Отель. Попутно - общение с вами, мой милый друг...

- Где перекусим? У китайцев? Вьетнацев? Японцев? Виктор питал слабость к экзотической кухне.

- Едем в нормальный европейский кабак, - категорически завил Трепетов, не выносивший диковинок типа маринованных червяков, тухлых яиц, нашинкованного зеленью удава или же мозгов обезьяны, запеченных в майонезе с дольками ананасов.

Ужинали в дорогом рыбном ресторане в Западном Берлине.

- Садись, Витя, - сказал Трепетов, остуживая ладонь о мерзлый графин. - Хлопнем водки!

Хлопнули.

- Я привез хорошие новости, - сообщил Трепетов, с удовольствием проглатывая скользкую плоть устрицы.

- Неужели? - не удержался от саркастической усмешки подопечный.

- Представь себе. Ухожу на пенсию.

- Вот как? - На сей раз в голосе Виктора сквозило искреннее удивление.

- Да, дружок, всему на свете приходит конец, как известно. - Трепетов замолчал.

- Ну, а...

- Что будет с тобой, да? - спросил Алексей участливо.

- Ну... хотелось бы знать...

- Я же сказал: я привез хорошие новости. Но - сначала преамбула. Как ты понимаешь, если человек попадает к нам, то уже навсегда...

- Очень хорошо понимаю.

- Во-от. Однако времена меняются. Кто мог предположить еще несколько лет назад, Витя, что ты - в костюме за тысячу, наверняка, долларов, будешь сидеть по той стороне стены, которой, впрочем, уже не существует, и запросто питаться устрицами и осьминогами, не считая сей факт за какое-то выдающееся событие, а? - Не дождавшись ответа, продолжил: Итак, уходя на пенсию, я обязан передать всю агентуру преемнику. И начальство мое сей факт тщательным образом обязано проконтролировать.

- Кажется, я понял, - сказал Виктор. - Сколько?

Трепетов с легкой улыбкой посмотрел на него, выдерживая паузу. Вспомнил: когда-то Виктор сломал себе передний верхний зуб, но времени вставить новый долго не находил, а потому кривил рот, губой прикрывая изъян. После зуб вставил, а рот так и остался привычно-перекошенным. Как у опереточного Мефистофеля.

Трепетов кашлянул. Затем произнес равнодушно:

- Двести тысяч.

- Марок?

- А? Нет, долларов.

- Безжалостный... приговор, - зло прищурился собеседник.

- Сумма установлена не мной, - пожал Трепетов плечами.

- Но у меня нет таких денег.

- Разве? А мне сообщили, что отель на Канарах еще не куплен. Источник ошибся?

- Х-ха... - Виктор отбросил вилку на скатерть. - А если не заплачу?.. Встану на "ручник" и - баста!