Схождение

Резонно, но Дари такого позволить себе не могла. Ее внутренний голос подсказывал, что остальные пять путей развития рукава равноценны. Само их существование и способ упаковки двухмерных изображений в трехмерном пространстве говорили любому посетителю Лабиринта об их назначении. Кто разберется в смысле картинок, тот гораздо лучше поймет самих Строителей. Или же — рассуждая от противного, — познав природу Строителей, можно понять многовариантность исторических событий и причину столь странного способа хранения информации.

Настал ключевой момент, требующий полной сосредоточенности. Вместо этого Дари с досадой ощущала, как мысли ее толкутся вокруг да около. Она не могла выкинуть из памяти лицо Квинтуса Блума с запудренными красными пятнами и его убеждающий голос: «Если вы заключаете, что Строители обладают магической властью предсказывать отдаленное будущее, тогда вы приписываете им таланты, в которые я не могу поверить».

Но ничего магического здесь и не было. Абсолютно. Просто иная природа сама по себе определяла иную природу предсказаний. Ей в голову вновь пришло ее собственное утверждение. Разумные существа, способные видеть будущее. Не предсказывать, как считает Блум, а именно видеть.

Дари смущала расплывчатость собственных мыслей. Она слишком хорошо знала себя. Когда возникала проблема, ее мучила бессонница. Она не сможет отключиться, пока не найдет решения, или же пока в голове не вырисуется какой-либо иной подход.

Эта последняя мысль, перед тем как она погрузилась в сон, стоя в скафандре и глядя на экран визора, доставила ей какое-то извращенное удовольствие: она засыпает и ничто ее больше не волнует. В то же время она сознавала, что действительно засыпает. А что-то в глубине ее подсознания нашептывало, что теперь у нее есть вся необходимая информация. Загадки Строителей и Лабиринта разгаданы.

Все, что нужно сделать проснувшись, это уговорить собственное подсознание выдать решение. Затем разыскать Жжмерлию и вернуться на корабль.

А потом они все вместе отправятся домой.

22

Два дня, проведенные в провале, вызывали беспокойство, но настоящей опасности не представляли. В хорошо оснащенном корабле оставалось только спокойно сидеть, терпеливо пережидая темноту и тишину, в надежде, что это когда-нибудь кончится. Когда-нибудь. Где-нибудь.

Оставшаяся часть пути в Свертке такой уверенности не внушала. Разницу между провалом и основным пространством Свертки Луис Ненда объяснить не мог, разве что выражениями типа «пассивная опасность» и «активная опасность».

И, к сожалению, сегодня на повестке была именно «активная опасность».

Спустя два часа после очередного, длившегося целую ночь, провала, Луис сидел за пультом управления «Гравитона» совершенно изможденный, бледный и с красными глазами. С гораздо большим удовольствием он завалился бы сейчас спать, но сон пришлось отложить. Их поджидала еще большая неприятность. Вхождение в Свертку Торвила всегда было опасным предприятием, но прежде Свертка по крайней мере обладала несколькими стабильными характеристиками, на которые исследователь мог положиться.

Теперь и этого не стало: совсем недавно внутреннее пространство состояло из тридцати семи сегментов. Теперь их число сократилось до одиннадцати. Внутренняя геометрия всегда оставалась неизменной, теперь она была другой — и, продолжала меняться. Межсегментные границы невообразимым образом смещались, сливались и исчезали. Районы действия макроскопических квантовых эффектов стали непредсказуемыми.

Все это подсказывало Ненде, что схему его старого маршрута можно выбросить в открытую дверь воздушного шлюза. Ему придется лететь, полагаясь лишь на собственный опыт и везение. Судя по прошедшему году, первого у него хоть отбавляй, зато второго до обидного мало.

Он сосредоточился на объекте прямо по курсу «Гравитона». Среди областей, наименее благоприятных для прохода кораблей, «Пасть» оставляла другие далеко позади. Исследователи, не чуждые поэзии, описывали ее как голодную и безжалостную глотку, притаившуюся глубоко внутри Свертки, чтобы разжевать и проглотить любого, случайно пролетающего поблизости. После бурных событий последней ночи Ненда теперь описал бы ее по-другому, но никаких иллюзий насчет скрытых в ней опасностей не питал. Пасть зияла как зловещая черная дыра в пространстве. Нет никакого смысла пугать Квинтуса Блума или Гленну Омар, но непроницаемая чернота кое-что сообщала Луису: они находились внутри светового конуса. Корабль уже прошел точку возврата. Они двигаются с максимальной досветовой скоростью и влетят в Пасть независимо от своих действий.

Если им повезет, на выходе они найдут звезду-карлик цвета лепестков календулы. Вокруг этой звезды вращается Дженизия — родной мир зардалу. А вокруг Дженизии… Дари?