Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2

Кругом носятся люди с безумными красными глазами. Сейчас надо как можно быстрей затеряться в толпе, пока пендосы не подтянули к стадиону новые резервы. Хотя, скорей всего, все силы сейчас брошены на защиту более важных пунктов. Где-то неподалеку то и дело что-то смачно ухает и взрывается.

— Вован! Саня! — раздался крик.

Десантура с ревом развернулся, дуло автоматической винтовки уперлось в лоб пацана.

— Даня? — произнес я, мигом вспомнив вредного паренька.

— Давайте! За мной! — пританцовывая на месте, крикнул он. — Я знаю. Где. Вам спрятаться!

— Без тебя обойдемся, засранец! — ответил я. Они, все тут заодно с Пахомычем, с Машей. Одна банда, блеать.

В этот момент на площадь перед стадионом ворвался бешенный Хаммер. Тяжелая пулеметная очередь прошла над головами.

— Ну чего. Долго будете мохать? — заорал пацан.

— Веди, шкет! — велел Вован.

— Сюда! — Даня посмотрел под ноги.

Скосив глаза, я увидел зрачок открытого канализационного люка. Ну, блин, опять в сраные подземелья лезть… но десантник уже прыгнул в круглый проем.

— Кидай деда, Санек! Я принимаю, нах! — глухо заорал он снизу.

Я поднес Егорыча к люку. Он задрыгал валенками перед тем, как мои руки разжались.

Глава 75

Вован легко, словно перышко, приподнял крышку канализационного люка и поставил на место. Мы несколько минут постояли в полной тьме. Слышно только кряхтение Егорыча, да приглушенные звуки перестрелки с улицы. Капец, блин, я покачал головой, разворошили осиное гнездо. Но теперь-то все ништяк, мы в безопасности. Или нет?

— У кого-нибудь есть фонарик? — задал резонный вопрос я.

Вместо ответа вспыхнул огонек зажигалки. Даня, сощурившись, прикурил сигу.

— Хуясе, епт! Куреха! — воскликнул Вован. — Делись, хуль!

— На, епт! — Пацан протянул пачку «Винстона».

— От души, салага!

— Меня. Зовут. Даня.

— А тебе не рановато курить? — Я тоже угостился сигареткой. После всех нервяков самое то.

— Похуй. Нормально, — ответил дерзкий школьник. — С вас. Взрослых. Пример беру.

— Шо ж вы, ироды, про деда-то позабыли? — подал голос Егорыч.

— Звиняй, пенсия! — Десантура воткнул в рот старика сигарету и, чуть не подпалив бороду, дал прикурить.

— Лепота… — Старче запыхтел, как довольный паровоз.

В момент вспышки я успел разглядеть коридор. Тянет сыростью, гнилью. Низкий потолок. Вовану придется идти, согнувшись чуть ли не пополам. Ладно, хоть мы в шлемах, не будем набивать шишки в потемках.

— Нам туда? — спросил я.

— Ага, — затянувшись, подтвердил пацан.

— Хреново, что фонаря нет. Далеко ползти?

— Да. До хуя.

— Санек, хуль, ты доебался до мелкого? — сказал десантник. — Пацан — красава! Спас от пендосни ебаной!

Не разделяю вовановского оптимизма. Не угодим ли мы из огня да в полымя? Вдруг наверху ебнуло так, что я чуть сигарету не выронил. По шлему забарабанил песок и мелкая крошка. Вован с Егорычем даже ухом не повели. Дымят, как ни в чем ни бывало. Вот что значит боевое прошлое.

— Пошли! — Даня затушил окурок, испуганно посмотрев наверх.

Правильно, мне тоже не терпится убраться подальше. Но пацан не стал щелкать зажигалкой. Вместо этого выудил из-за пазухи фонарь! Вот, засранец, я ведь его спрашивал. Данный факт только усилил мою паранойю. О чем еще он умолчал? А если его послал Пахомыч? Да, скорей всего, так и есть. Тем хуже для него. Ох, как не терпится разделаться с гнусным старикашкой, главой теневого мира постъядерной Кандалакши.

Мощный сноп галогенового света разорвал сырую черноту.

— У пендосов. Спиздил, — похвастался Даня.

— Дай, нах! — Вован забрал адский прожектор и первым двинулся в коридор.

Егорыч поднялся самостоятельно. Эх, щас бы деду грамм сто, навел бы шороху! Хрен бы за ним угнались. Пригнувшись, мы пошлепали за малолетним негодяем в недра подземного мира. В другой довоенной жизни мне иногда попадались заметки о чуваках, которых хлебом не корми, дай только исследовать туннели и катакомбы. В основном, конечно, под Москвой. Вот уж не думал, что в таком небольшом заштатном городке настоящее раздолье для диггера! Иногда попадаются ответвления. Пацан ведет прямо, не сворачивая, как по компасу. Кто прокопал эти ходы и для чего? Может, в войну?

— Егорыч?

— Шо?

— Ты не знаешь, что это за тоннель?

Старик как-то странно посмотрел на меня, сказал:

— Дай-ка ты мне ружжо!

— Зачем?

— Как зачем? А ежели воевать прийдетси? Не положено деду без ружжа…

Я протянул ему одну из «эмок».

— Шо энто за приблуда така? Растудыть ее в колено! Шо за нехристь сделал? Руки бы поотрывать!

— Трофейное, отец! — подсказал Вован.

— Как называццо-то хоть?

— М-16, — блеснул знаниями я.

Неожиданно остановившись, десантура громогласно загоготал:

— Ебать, Санек, ты деревня, гыгыгы!

— В смысле?

— Какой, нах, шестнадцать? Ты ебанись умом, сцуко! М-16 — устаревшее, епта, дерьмо! С такими во Въетнаме амеры, ебать их в сраку, воевали, нах!

— А это тогда что, по-твоему? — выкрикнул я.

— М4А1, хуле! Стыдно не знать, братка, вражескую технику, епть!

Я сплюнул. Да, действительно стыдно за такой прокол. Почитаю, когда вернусь в Схрон, распечатки из википедии.

— Зырь, старче, здесь, кароч, предохранитель… — показал Вован.