Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2

— Воин сраный… — Я сплюнул кровавую слюну. — Да ты просто очкошник!

— Чаво?! — Он схватил меня за волосы.

Ништяк, повелся. Реакция, инстинкты таких здоровых, но туповатых быков очень легко просчитывается.

— Зассышь один на один? — насмешливым тоном спросил я. — Или только с безоружными такой смелый, а? Что заморгал, деревня?

— Вот так, значит, да? — Он покачал головой и неожиданно боднул лбом.

Но так как рыжая борода выше ростом, то и удар пришелся сверху вниз. Мы столкнулись лбами. У меня аж в башке зазвенело. А этот урод отпустил мою шевелюру, заморгал, зашатался. Ну, давай, падай уже в нокаут!

Так же шатаясь, он попер на меня, как танк. Похоже, не сработал твой хитрый план, Санек! Да, руки связаны, но дерёвня забыл про мои мощные крепкие ноги. Резко подтянувшись, пнул двумя ногами в грудак. Рыжебородый отлетел, забавно перебирая в воздухе руками. Это не только не лишило его осторожности, скорее наоборот. Если вначале я имел дело просто со злобным и опасным мудаком, теперь на меня летит необузданная стена ярости.

Хопа! Я напряг мышцы пресса, забрасывая ноги и весь свой неустрашимый организм на балку. Верзила не смог побороть законы инерции и с грохотом влепился в дощатую стену. Тяжелые тактические ботинки обрушились на голову противника. Он повернулся, взглянул на меня недобрым взглядом и что-то выплюнул. По грязным доскам, задорно подпрыгивая, проскакал и скрылся в щели выбитый зуб. Лучший момент для атаки нельзя и придумать. Ван Дамм сделал бы свою коронную вертушку, но связанные руки не позволили этот трюк, поэтому просто впечатал торец подошвы в рыжую челюсть. Злобного мудака снесло в угол этого хлева и похоронило за пустыми коробками и обломками досок.

Раздался топот, помещение наполнилось людьми. Крики и щелчки ружей убедительно дали понять, что я больше не хозяин ринга. Последними вошли Председатель и Деревяшка.

— Глядите, дядя, он убил Афанасия! — тут же заголосил мерзкий подручный. — Я ж грил вам, надыть распотрошить было мерзавцев!

— Заткни, хайло, племянничек. Сколько раз говорил, на людях называть меня по имени отчеству, — поморщился глава поселка, оправляя полы бобровой шубы. — Ты не доглядел! Я разве велел отправлять пленников на работы? Твоя оплошность стоила жизни нашим людям. Тихона, Григория и Афанасия!

— Да живой я, живой, — из-под обломков выбрался рыжебородый. На разбухающей роже след моего ботинка. — Ща ноги пообрываю этому джеки чану! Дайте мне ченить острое, ребяты!

Председатель поднял ладонь, призывая к тишине:

— Теперь я вижу, мы не прогадаем, если продадим этих бойких лиходеев америкашкам. Они хорошо себя покажут на Арене. Можно за них выручить, — он быстро прикинул в уме, — не два, а четыре, а то и пять обозов жратвы и пару пулеметов с патронами!

Люди вокруг одобрительно загудели. А я вздохнул с облегчением. Главарь этой кодлы сказал «они», а значит Вован тоже живой.

— Отвести их в третий амбар! Посадить на цепь и не трогать! Я-то полагал, только за зверем-десантником нужен глаз да глаз, но и Парамон-вышивальщик тоже не промах. Даже со связанными руками. Ишь, как зыркает, словно волчара дикий.

Афанасий понуро опустил голову.

— Евстигней Карлович, вы у нас, как всегда, правы, — заискивающе вставил Деревяшка, злобно глядя на меня. — Только мницца мне, не очень-то для Арены годяцца разбойнички наши…

Седые брови Председателя сошлись на переносице.

— Это еще почему?

— А потому, — торжествующе возопил хмырь, — шта привыкшие оне действувать обманом, хитростью, да вероломством проклятым! Нападают исподтишка, когда знают, што за энто ничаво им не сделаецца. Вон, Афанасия тож коварством, поди, одолел! Хоть он и силен, как бык, но так же туп, а наивен, как углан пятилетний.

— Чаво-о-о? — промычал верзила, поднимая голову.

— Я грю, што надобно, ну перед продажей, товар-то проверить. Да как следует! Америкашкам не понравицца, ежели заместо бойцов, привезем ни пойми кого. А мож, оне терроризьмом каким занимацца начнут, а не драцца добрым людям на потеху? Подумаш, Марат посоветовал! Он — пришлый, чо хош насоветовать могет. Какой с него спрос? Как пришел, так ушел, а нам тута жить. Верно, люди?

Бородачи одобрительно закивали. Председатель задумался.

Интересно, отсохнут ли мои руки до того, как деревенские что-то решат?

— Ну, и что ты предлагаешь? — произнес, наконец, Евстигней Карлович. — Что значит, проверить?

— Устроим бой! ВДВшник против Вышивальщика!

— Соображаешь ведь иногда. Молодец, Деревяшка. Так и поступим. Если покажут себя славно, отправим в Кандалакшу…

— А ежели нет, то скормим собакам, ахахаха!

— Верно, хе-хе. Подготовь тогда все, как следует, племянничек, — повеселел Председатель. — Завтра устроим людям зрелище. Не все же этим городским развлекаться там у себя.

* * *