Схрон. Дневник выживальщика. Книга 4

Наутро я не стал ничего разготавливать. Проснувшись в шесть утра по будильнику, вскипятил воды для чая, заправил термос. Перекусил вяленным мясом и половиной шоколадного батончика. Быстро собрался. Лучше миновать владения сельхозовцев по темноте. Надеюсь, следующая ночевка будет уже в доме старого лесничего. А для этого нужно поднажать. Конечно, еще одна ночь в лесу для меня не проблема. Но зачем затягивать миссию? Пока Вован в плену, каждая минута на счету.

Выбравшись наружу, я с хрустом потянулся и закурил первую утреннюю сигаретку. Стихия, наконец, угомонилась, видимо, решив дать передышку. В лесу висела звенящая тишина, лишь падал снег огромными пушистыми хлопьями. Глянул на счетчик радиации, надетый на запястье. Хм, фон слегка повышен, хотя и незначительно. Вернусь домой, добавим в рацион побольше йода. Поправив налобный фонарь, я оттолкнулся лыжными палками и помчался мотать новые километры.

***

Деревню я проскочил без проблем. Даже набрался наглости и прошел совсем рядом, конечно, не выходя из-под защиты леса. Зато срезал с пяток кэмэ. Слышал даже, как брехают за забором псы и поют петухи. Эх, сейчас бы курочки жаренной… но, проглотив голодную слюну, я побежал дальше.

Мой расчет, упорство и выносливость оправдались. Сумерки только начали скрывать местность, когда я вышел к заимке Егорыча. Ништяк. Вытер шапкой вспотевший лоб. Здесь ничего не изменилось. Все так же приветливо встречал почерневший от времени частокол с насаженными поверх черепами животных и нехороших людей, которых ловил и наказывал лесной дедушка.

Чтобы не словить пулю из Мосина, я подошел открыто, не таясь. Крикнул:

— Егорыч! Встречай гостя! Это я, Санек!

Но услышал в ответ только мертвую тишину.

— Егорыч?..

Сняв лыжи, я дослал патрон, взял Сайгу наизготовку. Внимательно прислушиваясь, подошел к воротам. Одна из створок приоткрыта. Следов нет. Все заметено. Сердце кольнуло нехорошим предчувствием.

— Егорыч! Где ты, старче?! — снова крикнул я.

Вошел во двор. Повел ноздрями холодный воздух. Даже дымом не тянет. Как будто печь давно не топили. Очень странно. Ладно, Егорыч мог уйти на обход своих угодий, но жена-то его — мерзкая бабка — должна тусить в доме… что же произошло? Нервы напряглись, как струны, готовые лопнуть. Я закинул Сайгу на плечо. Все равно здесь никого нет. Направился к дому — большой избе, сложенной из массивных, метр в диаметре, бревен.

И здесь никаких признаков жизни. Снегу навалило до самых окон, засыпано крыльцо и вход. Я нагнулся и заглянул внутрь сквозь мутное оконное стекло. Темно, блин. Нихрена не видно. Выхватив лопату, принялся остервенело копать, чтобы открыть дверь. Не могу поверить, как с неугомонным бравым дедом что-то могло произойти? Не говоря уж о бабке.

Дверь открылась бесшумно, видать, хорошо были смазаны петли. Я вошел в сени, включил фонарь, осматриваясь. Взгляд упал на знакомые валенки, стоящие в углу. Скрепя сердце, толкнул еще одну дверь, входя в просторную горницу, половину которой занимала огромная русская печь. Так… признаков борьбы нет. Утварь, горшки — все аккуратно стоит на полочках. Я пошел дальше, откинул занавеску, разделявшую комнату и… нет!!!

Егорыч лежал на топчане, укрытый по пояс одеялом, скрестив на груди морщинистые руки. Лицо, обрамленное белой бородой безмятежно, веки опущены. Понятно, что не спит, ибо не слышно богатырского храпа. Я медленно подошел и с грустью поглядел на деда. Эх, старый ветеран… отвоевал свое. Пусть земля тебе будет пухом.

Глава 3

В какой-то степени я завидовал Егорычу. Еще пацаном тот прошел испытания Великой Отечественной, участвовал в сражениях и разведывательных рейдах в немецкие тылы. Потом долгие годы отлавливал браконьеров, следил за порядком в доверенных ему карельских лесах, вел учет поголовья животных. Даже Третья Мировая обошла стороной деда, зато сам он отправил немало негодяев, наводнивших округу, прямиком на тот свет. А теперь ушел и он. Тихо, спокойно, в своем доме. Получится ли у меня пройти столь же славный путь и умереть в глубокой старости, в своем Схроне, в окружении детей и внуков? Для этого нужно еще о-о-очень сильно постараться.

Приложив ухо к груди деда, я несколько минут слушал, пытаясь уловить признаки жизни. Бесполезно. Тело давно остыло… До боли сжались мои кулаки. Блять, почему?! Ну, почему смерть забирает самых лучших? Блин, еще ж недавно он грозным седым орангутангом скакал по веткам деревьев!

Я открутил колпачок фляжки и выпил в память о героическом старче. Что же теперь делать? Глухая тишина сдавливала сердце. Я тяжело опустился на лавку, сделал глоток термоядерного спирта. Эх, Егорыч, Егорыч… так толком и не выпили, не посидели нормально, не сходили в баньку. А ведь столько всего интересного мог поведать мудрый старикан.