Схрон. Дневник выживальщика

— Как посмотреть… — не стал приводить контраргументы. — Лучше расскажи, Спаун, как вообще получилось, что в Карелии очутился, да неплохо устроился? — спросил я, обгладывая куриное бедрышко.

— Слушай, Санек, у меня имя есть, — насупился боров.

— Да? Какое?

— Спауном я на форуме был, а здесь Брахма, но это для паствы. Так-то меня Дима зовут.

— За знакомство тогда, Димон! — я добавил коньяка, поднял стакан. Дима приник к трубке бонга, показал большой палец.

— Любил я раньше гонять на слеты и фестивали всяческих хипарей, сектантов, уфологов, — начал он, пуская облако дыма. — Сам-то я, понятно, не верю в эту дичь. Но всегда обожал, да и сейчас люблю, атмосферу угара, веселья, всеобщей необузданной любви… ну ты понял, о чем я?

— Ага.

— Не представляешь, сколько девчонок-хипушек одарил «благословлением Брахмы». Эх, были времена… Да и урожай неплохо расходился, кило по три-четыре. Вот с таким прессом денег уезжал, гыгы.

— Приятное с полезным, — кивнул я. — Уважаю подход.

— Приехал сюда на фестиваль, и началась, короче, ядерная байда. Прикинул, место козырное, глухое. Рыпаться некуда, метаться поздняк. Крузака на прикол, и давай мутить движуху. Я ж тоже, типа, выживальщик. Только прятаться в тайге — ну, не мое, плять! Видишь ли, в лесах мерзко, холодно, сыро, дичь искать, ловить… ну его… А я комфорт люблю, вкусно и полноценно питаться, вопросы выживания человечества решать, да девок, мясистых и упитанных шевелить, хо! Получается, вроде как. Здесь я — проводник вселенского закона, капитан ковчега, плывущего сквозь тьму ядерной зимы, хлыст судьбы, стегающий спины неверных.

— Не один ты продуманный, Дима. Сосед уже точит зуб на гидропонные сады, оранжереи, подсолнухи твои…

— Да знаю, плять! — он аж скривился. — Как ты с ними связался-то?

Я кратко описал историю бесславного набега на Кандалакшу, не забыв упомянуть о камрадах, находящихся в заложниках.

— Зачем сюда послали? — спросил, наконец, он. — Шпионить?

— Вальнуть Белого Брахму, — ответил я без лишнего лукавства.

— Охренели совсем!? Они вообразили, что без меня смогут выращивать растения? Да я душу вложил в теплицы, саженцы и удобрения! Ботаника — мое истинное призвание! Бизнес так… побочный эффект. А ты, Санек, полез не разобравшись! Киллер, мать твою, выискался. Этот гнида-полковник спит и видит, как меня убрать, чтобы обеспечивать своих вояк свежими овощами и фруктами. Честный обмен его не устраивает, видите ли. Думаешь, не пытались договориться?

— И что?

— Проще было с майорами из ГНК решать вопросы, нежели с этим жадным, ублюдочным, мать его, пендосом! Передай гандону американскому, — Дима вдарил кулаком по столешнице, — шлюхой не стану! И добраться до меня — руки коротки. Пусть треской мороженой давятся, а не пускают поганые слюни на мои семечки, апельсины и ганджубас!

— Ну, а мне-то что делать?

— Оставайся! — возбужденно вскинул брови Дима. — Смотри, какой тут шикардос! Зелень, бошечки, природа, телочки! Будешь моим правой рукой! Нахер этот полковник? А, ну да, у него же твои друзья…

— Спасибо, конечно, надо подумать, — я плеснул в стакан еще коньяка.

— Не переживай, дружище! И не такие замуты разруливали!

— Знаю. Я сам — человек дела. Тупить не привык. Просто… как-то скучно сидим…

— Обижаешь, Сань! Ща все будет!

Как не старался припомнить события той ночи, цензура мозга до сих пор выдает лишь быстрые кадры, дикие фрагменты, калейдоскоп трэша, отжига и разнузданности.

Женские лица. Колбасимся под Ленинград! «По-моему эта баба не моего масштаба!» — надрывается динамик. Дима-Спаун отплясывает на столе. Мебель скрипит от натуги, разлетаются блюда и нарезки, окорочка и разносолы.

Резкая смена кадра.

Мы в бассейне. Хрипло гогочет блондинистая вегетарианка, тискает мои тугие мускулы. Из парилки, как атомная субмарина, вываливатся Брахма, голый, потный. Отворачиваюсь. Почему-то стыдно за чужие складки жира. Спустя секунду, туша оскальзывается на мокром крае, летит в воду, вздымается эпичное цунами. Хохочем.

Перекадровка.

Дима, как самурай-поклонник сумо. Банный халат полощет на ветру в бледном лунном свете. Мы на крыше резиденции. На мне лишь плавки, но мороз не в силах укусить разгоряченную кожу. Бах! Бах! Бах! Демонстрирую злую мощь гранатометов. Пятаки вспышек цветут на снежных склонах сопки. Спаун восхищенно цокает.

— Дай-ка сюда!

Бах-бах-бах-бах-бах! Тяжелая очередь вспорола гору. Пугливо мечется громовое эхо. Снизу крики. Прибегает охрана.

— Ступайте на посты! Не видите, Брахма беседует с Космосом?! Замаливает грехи ваших заблудших душ! Санек, держи, бля, меня! Чуть не свалился, ха-ха-ха!

Постреляли из Сайги и револьвера в круглую мишень луны.

Новый кадр.

Продираемся сквозь заросли подсолнухов. Жара. Бешеный свет ламп. Дима хитро смотрит, отрывает жирную лепешку солнечного растения.

— Только тссс… мой секрет! Ноу, мать его, хау, ха-ха-ха!

— Валюта нового мира, — киваю.

— Нееет! Для валюты есть другое дерьмо. Эти — чисто для своих. В них сила Брахмы! Душа Бога! Энергия Вселенной!

— Можно попробовать?

— Конечно!

Щелкаю семку за семкой.

— Блин, круто!