Схрон. Дневник выживальщика

Я не ответил, во всем нужно искать плюсы. Хорошо же, что разбили нос, зато не чувствую вонь. Что с нами будет? Не знаю, но догадываюсь. Арена Жести. Козлы специально обработали меня, чтобы лишить сил перед боем. Юрик, поди, сам хочет исполнить дело, только честно драться — очко играет. Пусть хоть оближется своей жабой, да только хер он меня сломает! Подлые твари. Еще недавно хотели сделать нас гладиаторами, а сейчас? Неужели нашлись кандидатуры получше на эту роль?

Хоть они все ублюдки, но мне нравится сам подход. Не просто расстрелять или повесить, а заставить драться на стадионе. Это дает шанс для такого мощного бойца, как я. Выживальщик должен использовать все возможности для выживания.

Древние римляне секли фишку на этот счет. Жаль, потом человечество скатилось в унылую гуманность. Кровавые схватки народ бы смотрел с большим интересом, чем сраный ногомяч или клюшкошайбу. Хотя нет, хоккей — нормальная игра, там хари крошат будь здоров, и зубы летят во все стороны. Надо только вооружить игроков не дурацкими клюшками, а суровым оружием, секирами, например, или бензопилами. Когда я приду к власти, так все и будет. Власть, точняк!

Скорей всего Юрик, да и полковник заметили мои лидерские качества, поэтому хотят устранить конкурента заранее. Все сходится. И почему раньше не задумывался об этом? Прикольно же править своим городком, собирать дань с окрестностей. Самые лучшие ништяки мне, все поклоняются, стараются угодить… с другой стороны, это же гемор, но интересно. Быть правителем, это как играть в стратегию, только в реале. Чем еще заниматься в мире, где больше нет интернета, телевидения и компьютерных игр?

Под эти приятные размышления я провалился в сон. Не знаю, сколько был в отключке, но разбудил луч света прямо в шары. За нами уже пришли? Наконец-то, блин.

— Ну что же ты, Санек? — тихо сказал Юрик. — Не получилось у нас сработаться.

— Не свети в глаза, говнюк! — рявкнул я.

— Твои друзья отдыхают, не стоит будить, — но фонарь таки отвернул.

— Какой, блин, заботливый! Тогда отпусти их.

— Не могу, — вздохнул он. — Вы, конечно, неплохие ребята, и мне жаль, что так вышло, но… вы дикари, вы вносите хаос в наши дела, а мы строим цивилизацию вообще-то.

— Как будто я не помогал? Кто убрал Брахму, кто показал мега-шоу на стадионе? А теперь в расход? Справедливо, конечно…

— А сколько наших солдат убила ваша шайка? На Арене вы дрались от безысходности. Да, и кстати… этот дешевый трюк с головой… думал мы купимся на такое? Думаешь, мы не знаем, как выглядит Белый Брахма? Он же Дима Травник, он же Спаун, ну-ну…

— Увидимся на Арене, сволочь! — Я дернулся, наручники больно впились в запястья. — Вырву тебе кадык, подстилка пиндосская!

— Эмоции, всего лишь эмоции, друг мой. — Лица не видно, но я чувствую ухмылку. — По твоему мне нравится этим заниматься? Я люблю зверушек, а людские дела противны до тошноты. Приходится все это тащить, потому что больше просто некому, понимаешь? Кстати, с тобой была баба… как ее, Лена? Где она?

— В надежном месте!

— Не переживай, мы ее найдем.

— Да пошел ты!

— Береги злость, она скоро пригодится.

Юрик встал, фонарь снова скользнул по глазам, щелкнул замок. Он задержался в дверях, будто собираясь что-то сказать.

— Юрик, — окликнул я.

Он остановился.

— Бросай эти грязные дела, построй схрон в лесу, можешь завести там себе целый зоопарк и ловить свой кайф. Зачем тебе политика, пендосы, вонючий город?

Я думал, промолчит. Он постоял какое-то время и ответил:

— А тебе зачем?

Действительно, нахрена? Если удастся пережить этот день, вернусь в Схрон и заживу мирной жизнью, как добрый колхозник. Ленка нарожает детей, я буду брать их в лес, учить ставить ловушки, стрелять из ружья. А вечерами раскуривать трубку и потягивать обжигающий грог. Ну ее, эту политику, сплошной, блин, нервяк и вред здоровью.

Не знаю, сколько прошло времени и сколько осталось еще. Егорыч храпит, как мамонт. Валера что-то стонет во сне. Теща любимая, наверно, снится. Руки капитально затекли. Каждая прикована отдельным наручником к петлям в стене. Что это за проушины? Похоже на анкер с кольцом. Забавно придумано, видать специально, для буйных узников. Типа меня. Я взялся за каждую из секций блядских браслетов и потянул, напрягая бицепсы. Крепко сидят, сука. А если попробовать так? Превозмогая боль во всем теле, я перекувыркнулся назад, ноги встали на бетонную стену. Ништяк, есть упор.

— Ты чего делаешь, друган? — Валера, проснувшись, разглядел мой гимнастический этюд.

— Не шуми. Вытаскиваю нас из этой клоаки.

Поднатужился. Дернул. Казалось, мои бугристые мышцы взорвутся от напряжения. Еще раз. Один из акеров зашатался, заскрипел. А вот и второй пошел. Ы-ы-ы… Фух! Я мячиком отскочил от стены. Кровь пошла в затекшие конечности, какой кайф. Чтоб быстрее восстановить кровоснабжение, начал резко отжиматься. Полегчало.

Так, надо освободить камрадов. Но сначала проведем ревизию. Ощупал свою одежду и карманы. Револьвера, конечно, нет. Зато в этот раз оставили ботинки и шапку. И еще…

— Саня, освободи и меня! — простонал Валера.

— Щас, погоди!