Схрон. Дневник выживальщика

Беда в том, что несколько месяцев назад, когда боеголовки низверглись на головы населения, было еще относительно легко выживать. Спокойно сидеть в схроне, охотиться за животными, которые не понимали, что случился БП, и спокойно паслись в лесу. Чудовищные снежные ураганы сменялись затяжными оттепелями. Можно было даже загорать, что Лена и делала на заросшей травкой кровле убежища. Благодаря удобной розе ветров, нас не зацепило радиоактивное Мегаоблако с Мурманска и северной Европы, где по слухам не выжили даже крысы, не то что выходцы из Арабских стран. Но теперь конкретный ад, походу, везде!

Лося перебили выжившие, дичь дохнет. И проклятый МОРОЗ. Даже мне трудно переносить, несмотря на теплое шмотье. Иногда шкала градусника падает до сороковника. Боюсь представить, приход полярной ночи.

Понятно, теперь это надолго… Как пережить ужас ледяной тьмы, голодный паек? Месяц назад запретил Ленке прикасаться к запасам тушняка, все силы и драгоценное время уходят на поиски добычи. В мороз надо много калорий, иначе кранты. Я запилил кучу дельных ловушек, подробно описанных в книгах по выживанию. Шесть волчьих ям, не меряно самодельных капканов, без счета силков на зайцев и птиц, куда в основном попадает песец. Впрочем, тоже вполне съедобен. Сами понимаете, в такой ситуации привередничать не приходится. Даже девушку заставил готовить, что угодно, и жрать. Хоть и скандалила поначалу.

Она вообще много выступает последнее время. Особенно после того случая с барыгами. Да, конечно, я виноват. Нужно было как-то жестче ей объяснить, что водить чужаков в Схрон нельзя категорически! Она встретила этих уебанцев, когда выходила в лес собрать хвои для ванны. Говорит, хорошие ребята, шутили с ней, смеялись, хоть она и испугалась поначалу. Потом уроды напросились в дом, а она их кормила! За что получила в подарок смартфон. И как я ни старался объяснить всю глупость поступка, она только обвиняла меня в расстройствах психики и паранойе. Хм… ну что есть, то есть.

Время катилось к обеду. Проверил пару ловушек. Ништяк, снова добыча! Пусть и худощавая, как смерть, жалкая куропатка. Приободрившись, вышел к развилке. Здесь лыжня замыкала извилистый круг. Направо — путь ведет домой, в Схрон.

Налево живет мой друг. Я свернул к Валере. У него большие запасы чая, который я давно, кстати, не пил. Преодолев несложные шесть км, снял лыжи. Сейчас надо вскарабкаться по бурелому, который наворотил Валера, чтобы скрыть вход. Я поразился такой хитрости, когда бывал впервые. Обогнув приметное бревно, влез в дырку под корневищем, чуть не порвалась разгрузка с маскхалатом. Дальше попросторней, лаз вывел к бронированному люку большой массы. Валера привез его с заброшенного бомбоубежища. Я нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — неприветливый ответ из динамика. — Пароль!

— Да кто… Саша… че, не видишь?

— Парооль! — проскрипел валерин голос.

Параноик занудный!

— Блин! Каракатица-девять!

— Заходи.

Щелкнул замок. Я поднатужился, сдвигая люк.

Внутри тепло. В бункере паровое отопление на дровах. Длинный коридор ведет в жилые помещения, все завалено аккуратно нарубленными полешками.

— Привет, друг мой! — раскинул объятия камрад.

Жена спешно накрывала стол. Теща недобро посмотрела на меня и уставилась в телевизор, где шло шоу талантов, которое ей предварительно записали на винчестер в 8 терабайт.

— Здаров, Валера. Здравствуйте, Люся. Здрасьте, Антонина Петровна. — Я повесил Сайгу на гвоздик. Снял пуховик, шапку, бахилы, чтоб не пачкать дорогой ковер.

— Опять привел друга алканавта, тунеядцы проклятые, — прошамкала бабка.

Мы понимающе переглянулись с Валерой.

— Давай, за встречу, давно не заглядывал, — он разлил самогон по кружкам.

— Давай!

Мы выпили и заели пойло макаронами с гуляшом из медвежьего мяса.

Хорошо… уютно потрескивает печь, закипает чайник. В соседней комнате бесятся дети.

— Как там, на поверхности? — спросил Валера. — Неделю не выходил, с тех пор, как вытащил мишку из берлоги.

— Да херово, — ответил я.

— Обрисуй в двух словах ситуацию.

— Зверья мало. Холодно. В среду заявились ухари на снегоходах. Штук шесть. Финны чертовы.

— И че? — заинтересовался Валера.

— Очередь дал из Корда. Писец козлам.

— Правильно, — засмеялся Валера, — нечего всяким ублюдкам русскую землю топтать. Люсечка, налей, будь ласка, чайку гостю.

— Оружия у них немного было, так… пара ружей и калаш. Снегоходы в речке потопил.

— А это зря…

— Почему? Топлива-то нет у меня, а у них всего по полбака.

Валера налил в блюдечко ароматный душистый чай, отхлебнул и, сделав невеселое лицо, сказал:

— Мутные мысли меня терзают, Александр. Дети, тихо!

— Ну…

— Тушенки на два года осталось.

— Понимаю. Та же беда. Надо что-то предпринять.

— Надо. Сидим, как хомяки в норах…

— А что поделаешь? — удивился я. — Страна в оккупации. Пиндос, говорят, даже в Кандалакше засел.

— Я тут думал, — Валера расчесал непослушные патлы. — А может, не только у нас Кирдык? Поди, наши отстрелялись по Штатам?

— С чего ты решил?