Схватка

Дмитрий и Валентин так и рвались навестить трюм, но Александр, проинструктированный диспетчером, для начала прочитал им лекцию по извлечению приглянувшегося лакомства. Все, что в стеклянной таре, можно забирать с собой просто так. Морока с этим начиналась уже в каюте. Железные банки следовало извлекать по одной штуке из ящика, предварительно аккуратно вскрыв его. Банку можно брать только из середины, а образовавшуюся пустоту ликвидировать, сдвигая оставшиеся и заполняя проемы ветошью, чтобы опытные приемщики груза не обнаружили недостачу, встряхнув ящик. Поэтому извлечение на свет первой банки заняло около часа, причем аккуратно заколоченный ящик отставили в сторону, чтобы случайно не позариться на него вторично. Легко извлеченное спиртное позже доставило массу проблем. Просто так взять открыть и выпить – нельзя. Тогда за него придется заплатить как за недостачу. А вот, предъявив горлышко с неповрежденной пробкой, можно списать на бой. Вооружившись напильником, «жаждущие» поочередно пытались перепилить горлышко на бутылке с «Плиской».

– И какая только зараза разливает коньяк по таким бутылкам! – досадовал Валентин.

Поняв, что так с бутылкой не справиться, Александр отправился на поиски монтировки. Дмитрий, как самый старший, взял инициативу (а вернее монтировку) в свои руки. По истечении двух часов коньяк был разлит по граненым стаканам, а правая рука Дмитрия аккуратно перебинтована поварихой – единственной женщиной на судне. Бутылка «Плиски» разошлась на троих за мгновение, и они злобно принялись за следующую… На исходе третьего дня вся процедура выглядела примерно следующим образом: в углу каюты стояло ведро с битыми горлышками. Несколько движений напильником. Резкий удар монтировкой, и ведро пополнялось очередным осколком. Проблема употребления спиртного была решена. Коньяк заливали в чайник, который занял самое почетное место на небольшом столике в кубрике. Сразу же установили дежурство – один должен был находиться в более или менее вменяемом состоянии. Утро неизменно начиналось с жадного глотка живительной влаги прямо из носика. Время коротали за игрой в преферанс. Для профессиональных бриджистов эта игра была не столь привлекательной, но где взять четвертого, чтобы усесться за бридж? Сделав несколько ходов, они прекращали розыгрыш, записывая результат – он для них был уже очевиден, и переходили к следующей сдаче…

Организм Александра такого дикого количества спиртного просто не переваривал, и он перешел на вино, а потом решил попробовать шампанского. Идея просто сбить горлышко с бутылки оказалась неудачной – весь в шампанском, совсем как известный герой из «Кавказкой пленницы», юноша с неудовольствием обнаружил, что в бутылке осталось лишь на небольшой глоток. В дальнейшем процедура распития выглядела так – в пробке проделывалось небольшое отверстие, из которого живительная влага из перевернутой бутылки стекала в ведро. «Заказывать» шампанское надо было где-то часа за два до употребления…

Лена в верхнем течении была быстра и извилиста. Местами встречались пороги. Ее берега нередко были окутаны крепкими кристаллическими породами и красными песчаниками. Природа постаралась на славу – морозы и солнце, ветер и дожди выточили в скалах причудливые башни и зубцы, в которых мерещились крепостные стены. Особенно поражали воображение огромные, величественные утесы – так называемые Ленские столбы, – вздымающиеся по ее берегам ниже Киренска, достигая в высоту 200–300 м. Сжатая с двух сторон скалами, Лена пенилась и бурлила на перекате «Чертова дорожка», с силой билась о скалы «Пьяный бык». Такое зрелище не оставляло равнодушными молодых ребят. Наиболее узкие и опасные для судоходства места носили названия «Щеки».

В первый же день Александр пошел договариваться с капитаном. Уплатив мзду, он пресек воровство со стороны команды и договорился, что повариха будет готовить и на них. Имея за плечами опыт судоводительской практики, Александр, прихватив спиртное, отправился в рубку. Там, вместе с кэпом, они курили сигары, попивали коньячок, и, раздобрев, капитан неизменно отсылал рулевого, доверяя штурвал Александру, – приняв Витим, Лена превращалась в большую, многоводную реку. Здесь глубины достигали 10–12 метров. Русло расширялось. Движение было не столь интенсивно. Опасность столкновения или посадки на мель оказывалась минимальной. Левый берег становился пологим, в то время как правый – намного круче и выше. Над красными и серыми обрывами, там, где скалы отошли от реки, высокой и плотной стеной вздымались леса: сосны с золотисто-красными стволами, богатыри-кедры, темные ели и пихты вперемежку со светлохвойными лиственницами.

Первые испытания начались в следующем же порту – это был Ленск, – где судно остановилось для пополнения запасов. Местное население было заранее извещено о содержимом трюмов. От предложений продать спиртное не было отбоя. Знакомый диспетчер заранее предупредил Александра: