Схватка

— Спадар де Толли, вы ошибаетесь, — улыбнулся Собесский, беря под локоть шотландца, — литвинов и поляков сложно сравнить с англичанами, ирладцами и шотландцами. Если англичане против своих соседей всегда воевали, то литвины и поляки, напротив, всегда были сообща против своих грозных соседей. А вот в отношении Руси и Польши, в самом деле, есть схожие моменты…

Ян о чем-то принялся дискутировать с шотландцем, но Михал уже не слушал. Его отозвали для разговора Ян Казимир и Мария Гонзаго, являя собой саму любезность.

— Михась, коханку, — улыбался король, — я ведь тебе лист с приглашением ко двору собирался слать. А тут такая возможность просто поговорить, как двум добрым, хорошим родственникам!

Михал нашел, что его крестный отец за последние годы несколько сдал: похудевшее и слегка одрябшее лицо словно пряталось в бурых кустах пышного парика, а под глазами короля появились мешки… Заметно изменилась и королева, явно пополнев, и ее второй подбородок, пожалуй, выдавал ее настоящий возраст — за пятьдесят.

— Боже! Ты стал таким мужественным! Кажется, даже вытянулся! — восхищенно гладила королева руку Михала. Несвижский князь смущенно улыбался, кланялся, целовал королеве ее холодную кисть. К своим двадцати семи годам Михал, и вправду, уже не смотрелся тем розовощеким романтичным юношей, каковым выглядел даже в свои двадцать пять. Теперь его манеры чем-то напоминали Богу слава, с которым Михал часто общался в последнее время. Голос и взгляд стали более уверенными и не такими пылкими, как в юные годы. Розовые мальчишеские щеки приобрели более резкие черты, посинев от постоянной легкой небритости — так советовала Михалу жена Катажина, мол, тебе это придает больше мужества. Гладкие почти девичьи кисти рук ныне стали жилистыми и крепкими. Каштановые, слегка выгоревшие на солнце и пожелтевшие на концах волосы длинной копной ниспадали на грудь. Но зеленые глаза под черными выразительными бровями были все такими же, как и в былые годы — большими, живыми, чуть кроткими.

Тем не менее, Михал, которого король изначально сам предлагал на роль гетмана, все же казался королевской волевой жене несколько мягковатым и больше гражданским человеком, не достаточно жестким. Мария Гонзаго скорее всего была права, когда сказала мужу, что пост польного гетмана либо испортит, либо погубит «милого хлопчика», как она часто называла Михала. Впрочем, сам Михал так не считал. «Я давно вырос, уже сам отец, а ко мне, похоже, до сих пор король и королева относятся как к милому ребенку», — так думал он. И был тоже, отчасти, прав. Сейчас Мария Гонзаго и в самом деле осознавала, что «милый хлопак» уже давно преобразился в молодого красавца-мужчину.

— Как там ваше многолюбное семейство? — продолжала интересоваться королева. — Как растет твой Богусь?

— Дзякуй, Ваше величество. Божьей милостью и молитвами! — кисло улыбнулся Михал.

Богуслав Криштоп родился слабым и болезненным мальчиком, врачи постоянно наблюдали за ним, но в последнее время стало очевидно, что ребенок явно отстает в развитие от своих сверстников. Правда, об этом Михал и Катажина предпочитали не распространяться, но, увы, об этом все равно многие либо знали, либо догадывались. Знали и то, что сразу за Богуславом Криштопом у Михала родилась дочка, которую назвали в честь матери Михала Феклой. Но девочка тут же умерла. Это шокировало и Катажину, и Михала.

— Это уже не простое совпадение, — серьезно говорил Михал врачам, — почему у Катажины стали рождаться такие слабые дети?

— Она часто рожала раньше. Видимо ее организм ослаб и требует лечения и восстановления, — пожимали врачи плечами, — ей бы воздержаться от зачатия, все-таки шесть родов…

Королевская чета отвела Михала в сторону. Лакей тут же поднес им бокалы французского шампанского. Несвижский ординат понял — разговор будет серьезный. Что-то Яну Казимиру срочно понадобилось. Но что?

— Тут в последнее время наш главный противник, царь, стал куда как более сговорчивей, чем был ранее, — говорил Великий князь. — Хочу вновь возобновить с ним переговоры, так как он в прошлый раз пошел на большие уступки. Возглавишь чуть что комиссию? Тогда ты справился великолепно!

Великолепно… Михал лишь горько усмехнулся. Да, вызволить из плена Винцента Гонсевского у него получилось, но… лучше бы не вызволял. Кто знал, что ждет Гонсевского на родине?! Эта жестокая расправа над польным гетманом не позволяла самому Михалу считать, что со своей миссией он справился великолепно. Однако переговоры дело нужное. Необходимо завершать войну, и завершать ее победителями, без компромиссов либо с наименьшими территориальными потерями. И Михал знал, что лучше его это навряд-ли кто-то сделает.

— Добре, Ваше величество, — Михал отпил из богемского кубка шампанского, — за Ваше здоровье, крестный, за Вас и Вашу обворожительную королеву!